Мечтательное выражение на лице юноши сменилось почти ужасом, он поспешил свернуть в боковой переулочек и быстро зашагал прочь, делая вид, что вот туда-то ему и надо.
- Мадемуазель! – окликнула я девушку, когда мы догнали её. – Это не вы потеряли?
Планель осадил лошадей, барышня Надин тоже остановилась, посмотрела на платок, который я протягивала ей, и покачала головой.
- Это не моё, - сказала она тихо и опустила глаза на мои сапоги.
- Да, красные, - подтвердила я. – Вас тоже это смущает? Если что, к колдовству я не имею никакого отношения. Хотите, подвезём вас?
Девица покраснела, побледнела, и забормотала извинения, после чего пустилась по улице чуть ли не бегом, сгорбившись и втянув голову в плечи.
Планель с сочувствием оглянулся на меня, и я в ответ скорчила печальную гримаску и вздохнула:
- Ладно, придётся вернуться. Я украла платочек у какой-то бедняги. Надо оставить его в аптеке, вдруг хозяйка объявится.
Проще, конечно же, было выбросить этот платочек в сугроб – тряпочка не первой молодости вряд ли могла представлять для хозяйки какую-то ценность, но для меня платочек был причиной заговорить, а может и подружиться с кем-нибудь в этом городе.
- Тогда сделаем круг, - сказал конюх, заставляя лошадей выехать на соседнюю улицу, - тут не развернёмся.
Я совсем не возражала против небольшой прогулки. Припорошенный снегом Шанталь-де-нэж был необыкновенно живописен, и величественные синие горы с белыми шапками добавляли красоты – словно милая рождественская картинка в обрамлении.
- У вас нарочно красят рамы и двери в голубой цвет? – спросила я Планеля. – Чтобы красиво сочеталось с голубыми горами?
- Нет, что вы, барышня, - прогудел он в ответ. – Это от ведьм.
- От ведьм?! – поразилась я. – Да что же у вас везде ведьмы-то!
- Все знают, что нечистая сила боится голубого цвета, - наставительно пояснил Планель. Это ведь цвет небес.
- Если только так, - согласилась я, теперь по новому глядя на голубые двери и окна.
Значит, это – что-то вроде защитного талисмана, как и голубая полоса на юбке девицы Надин, и голубая вышивка на платочке. Ферет был прав – суеверия в этом городе царят и процветают. Да, непросто образованному человеку жить здесь.
Когда я снова зашла в аптеку, господин Ферет стоял за прилавком, нацепив очки на нос и задумчиво глядя перед собой. Звон колокольчика заставил аптекаря поднять голову, и он просиял улыбкой:
- Рад, что вы так быстро вернулись, барышня Ботэ! Забыли ещё что-то?
- Нет, не забыла, а прихватила лишнего, - призналась я, положив платочек на прилавок. – Вот, посчитала, что платок уронила мадемуазель Надин, но она сказала, что вещичка – не её.
Ферет поднял очки на лоб, разглядывая платочек, а потом подхватил его за вышитый кончик двумя пальцами и положил в ящик прилавка.
- Да, я знаю, чей он. Спасибо, что вернули, барышня. Хозяйка будет рада получить его обратно.
- Если вы скажете имя владелицы, я сама его верну, - предложила я.
- Ну, попробуйте, - засмеялся аптекарь. – Только боюсь, старушка Гренвиль выбросит его. Посчитает, что теперь на платке проклятье до седьмого колена. Притом, что ни детей, ни внуков у неё нет.
- Нет, таких жертв нам не нужно, - тут же согласилась я.
- Не волнуйтесь, я передам платок со всей деликатностью, - заверил меня Ферет. - А фамилия барышни Надин – Арно.
- А как зовут того юношу, что не сводит с неё глаз? – невинно поинтересовалась я.
Аптекарь от души расхохотался и чуть не уронил очки. Он снял их и положил на прилавок.
- От вас ничего не укроется! Глазок-алмаз! Да, Тутур давно влюблен в Надин.
- Тутур?
- Артур Гарлен, но все зовут его Тутуром. Он неплохой парень, его отец – приказчик у милорда Огреста.
- А вы всё про всех знаете, - восхитилась я. – Наверное, и про Огрестов тоже?
- Ну-у… - замялся он. – Не всё, но кое-что слышал. Всё-таки, десять лет в Шанталь-де-нэж – это даром не проходит.
- Расскажите про них, - попросила я его, поставив локти на прилавок и глядя на аптекаря снизу вверх. – Всё, что касается смерти родителей моей подопечной, покрыто тайной. Никто не хочет ничего говорить прямо, одними только намёками. И пугают меня всё больше.
- Кто же говорит о таком прямо, - хмыкнул Ферет. – Но мой вам совет, барышня Ботэ, не слушайте никого. Люди любят сплетничать, а ещё больше – придумывать то, чего нет.
- Но вы-то не будете ничего придумывать, - мурлыкнула я. – И расскажете девушке всю правду, верно?
- Вы точно Кэт, а не Лиса, к примеру? – полушутливо спросил Ферет. – Ладно, уговорили. Расскажу вам про жизнь в Шанталь-де-нэж, чтобы вы не наделали ошибок, как я в первый год. Только позовите Планеля, иначе он рискует замёрзнуть. Скажите ему, что у меня припасён отличный коньяк, и я могу предложить его к кофе.