Все совсем не в порядке. У девочек было странное выражение лица, когда они бросились меня обнимать. Может, они решили, что я притворяюсь? Меня не покидало ощущение, что все это – сон. И что я наблюдаю за происходящим, сидя на каминной полке.
Кухонный кран зашипел, когда Лидия набирала воду в чайник. Скоро она позвонит и сдаст билеты. Я села на зеленый диван, а Катарина устроилась рядом на полу и прижалась к моим ногам, пряча глаза. Я погладила ее по волосам; дочь держала в руках книгу, но написанное там ее явно не интересовало. Может, она тихо плакала. Пятнадцать лет – самый неподходящий возраст для того, чтобы потерять маму. Хотя какой возраст подходит для этого?
Я задумалась, не стоит ли считать первую трогательную встречу матери и дочери в родильном зале репетицией этого момента. Все имеет начало и конец. И правильно, что мать уходит первой.
Но не так скоро.
Мы втроем никак не могли свыкнуться с происходящим. Я любила дочерей всеми клетками своего тела. Но если среди этих клеток есть «неправильные», значит, проклятие перейдет на Лидию и Катарину. Я всю жизнь стремилась к тому, чтобы они выросли сильными женщинами, но вдруг я передала им бракованные гены?
– С тобой все в порядке? – спросила Катарина.
Она дышала тихо-тихо, и голосок у нее был совсем детский, как в тот раз, когда я упала, катаясь на коньках, и дочка помогала мне встать на ноги. Ей было лет семь или восемь. Я сильно ушибла копчик, но поспешила заверить Катарину, что все хорошо. С мамами всегда все хорошо.
– Конечно! – ответила я, не решаясь нарушить это негласное правило.
– Но ведь у тебя что-то с клетками, – сказала Лидия, опуская чайные пакетики в чашки.
– Именно так, – кивнула я с наигранной бодростью. – Вот почему поход в больницу занял столько времени. Они сделали кучу снимков, а еще там была ужасная женщина, которая разговаривала со мной, как с ребенком.
У меня не хватило смелости спросить Лидию, полетит ли она на Шри-Ланку в свете последних событий. Она понимает всю серьезность ситуации и примет верное решение. Или Филипп уговорит ее поступить так, как нужно.
Чай – это хорошо, но недостаточно. Забравшись вглубь кухонного шкафа, я нащупала за электрической сковородкой утешительную гладкость бутылки с коньяком. Она помогла мне прий ти в себя после смерти Сэма. Поначалу жидкость обожгла горло, но потом организм принял ее, как давнего друга.
Филипп вернулся с работы пораньше. Девочки как раз резали овощи на рагу. Я сказала, что они обязаны приготовить «что-нибудь вкусненькое», и они преувеличенно весело рассмеялись.
«Так вот что значит носить в себе неправильные клетки, – подумала я. – Люди начинают смеяться над твоими шутками!»
– Они вовремя обнаружили болезнь, так что все будет хорошо, – сказала я, отчищая котелок после ужина.
И все же я чувствовала, как начинаю отдаляться от семьи. Со своего места на каминной полке я представляла, как отец и дочери справляются без меня. Они будут любить и поддерживать друг друга. Они всегда будут рядом.
Ну как я могу их оставить?
Просыпаясь третий раз за ночь, я решила посчитать, с чем мне повезло в жизни. У меня чудесный муж, замечательные дети, и здравоохранение у нас в городе выше всяких похвал.
Открыв глаза в четвертый раз, я увидела кружащиеся надо мной лица умерших подруг. Няня Лидии, Анна-Мария; совсем молодая соседка; мамина подруга Вики; тетя Эдна… Все они стали жертвами болезни, которая поражает каждую восьмую женщину. И начинается все с «неправильных» клеток в груди.
Иногда мне кажется, что я знаю больше ангелов, чем живых людей.
Засыпая, я успела подумать, что в некоторых вопросах мой муж совершенно безнадежен. Нужно будет успеть подыскать ему новую жену.
8
Покинутая
Своевольные дочери рождаются для того, чтобы бросить вызов упрямым матерям
Все следующее утро я ждала, когда Лидия наконец скажет, что отменила поездку. После завтрака она спустилась из спальни, завернувшись в розовую шаль, и пригласила меня сходить куда-нибудь выпить кофе. Она предложила кафе «Шар» неподалеку от нашего старого дома. Я пустила Лидию за руль – в основном потому, что не слишком доверяла себе после случившегося накануне.
«Шар» блестел зеркалами и отполированным деревом. За то время, пока нас тут не было, в кафе успел поменяться персонал. Справедливо рассудив, что сейчас Лидия сообщит об изменении своих планов, я заказала два латте (один с соевым молоком) и приготовилась выглядеть удивленной.