Мне жутко хотелось рассмеяться, услыхав его чавкающие звуки, и спросить, ну, что, мудак, это тебе не обвислые грудки твоей дешевенькой секушки, но его действия, вызывавшие эти звуки, начали вызывать заодно и правильные рефлексы моего организма, а потому я стала говорить правильные слова, какие надо говорить, когда нужно взять под видом «дать», в смысле дать, не подавая вида, что берешь…
Тупые они все-таки создания, и как легко их обмануть, потому что они так жадно хотят быть обманутыми; тупые, но приятные, а иногда и сладкие, ну… Давай же, давай, мать твою… Давай сильнее, глубже, давай, твою мать… Тихо, тихо, Рыжая сука, полегче, держи себя руках, а не то… Это же ты — даешь, а он у нас берет, он у нас хозяин, и не дай Бог ему понять, тогда он совсем раскиснет, а мне не надо, чтоб раскис, мне надо… Ох, как же мне надо, что ж я так завелась, недавно же сыта была по горло, под завязку… Не могу больше, не могу на тормозе держаться, раскрываюсь, ох, как же раскрываюсь, сожрать хочу, но… того бы жрала, долго бы жрала, а этого же на один глоток едва хватит… Ну, держись, все, больше не удержу, только главное — думай, что это ты такое со мной делаешь, главное, думай так, а я… Вот так… И вот та-ак!.. И вот ТА-А-АК!.. Все…
Ну, что, доволен, хозя-а-аин? Только не расхохотаться, только не… Их не надо обижать, они просто… Просто не стоят того, и главное сейчас — сказать… Сказать это… То, что им, дурачкам, так нужно, что они так жадно хотят услышать, что надо сказать, и это справедливо, потому что надо дать взамен того, что брала… Это по-честному, и… На!
— Как хорошо, — пробормотала я, потянулась и выговорила главное: — … с тобой.
И вместо довольного смешка, довольного вздоха, или хотя бы довольного молчания вдруг услыхала…
— Тварь, — с злобной горечью выдавил он, шмыгнул носом так, словно всхлипнул, и высказался подлиннее: — Какая же ты… тварь.
Мне сразу стало скучно и… Досадно. Скучно от его убогого словарного запаса, а досадно, потому что ничего у меня не вышло и виновата в этом была только я сама — расслабилась и не сообразила, что… Нельзя сейчас было говорить это дурацкое «с тобой»! Нельзя тупо двигаться по шаблону! Шаблоны и штампы — вещи полезные, но с ними надо уметь обращаться. Что работает в одной схеме, вызывает обратный эффект — в чуть-чуть другой. Должна была сообразить, что «с тобой» вызовет у него простую, как у одноклеточного, реакцию… Или, как ее… Ассоциацию. С другим. От которого, как я сама ему сообщила, я только что пришла. От которого, я когда-то — а если поточнее, то шесть с лишним лет назад, — сбежала, скуля и зализывая раночки,
(это я сейчас так пренебрежительно, а тогда — ранищу!..)
да не куда-нибудь, а к нему. К моему первому стойкому вздыхателю (на скамейках и в подъездах), первому лизателю и кусателю моих девичьих грудок (это так, для красного словца, а вообще-то они с пятнадцати лет были неслабыми грудями, если не сказать, буферами), так и не ставшему первым пихателем (сам виноват, нечего было тянуть резину — надо было иметь при себе резинки, тогда б дала на ура), но героически взявшему на себя дурацкую роль зализывателя моих, так сказать, душевных травм и царапин.
Ну, что ж, сам того хотел, сам засунул голову в пасть за то, что в награду дали засунуть головку в… Ну, это-то я бы и так дала — кому только не давала, да он и не за это… Он из тех, которые нужны не для головок, а как раз для голов в пасть, для зализывания душевных, как их называют, мук, и… За что боролись, на то и напоролись.
Сука я, конечно, что говорить, но в конце концов, не я все это придумала, не я задавала правила игры, не я сдала ему такие фишки, а когда фишки сданы, хочешь — играй, не хочешь — брось…
Он и сыграл, только не в темную — чего-чего, а темнить я никогда не умела, просто не мой это жанр, и все ему выложила а натюрель, и даже многих, с кем трахалась, перечислила, так сказать, поименно, и все про все рассказала… Ну, почти все… Чуть-чуть прикрыла — как беременные чуть что, так ладошками инстинктивно животик прикрывают, вот я и…