Все уставились на нас, как на какое-то чудо.
Первым опомнился мой папа и как закричит на всю прихожую:
— Где вы были, черт вас побери?
Хором, стройно и красиво, мы ответствовали:
— Мы здесь!
— Это я вижу. Но до этой минуты где вас носило?!
— Здесь! — снова пропели мы в унисон.
Судя по всему, папа уже был готов использовать другие способы, чтобы развязать нам языки. Появились папы Мики и Радойко — тоже с явным намерением любой ценой добиться истины. Но тут вмешался дядя с усами:
— Товарищи, не надо так резко! Разве вы не видите, что дети и без того напуганы?
В жизни я так быстро не соображал. Да и у всех троих моментально «сработали все шарики и зажглись все лампочки». Мы поняли, что может нас спасти — мы должны выглядеть испуганными. Мы дружно заревели. Маневр удался. Мамы решительно отстранили пап и начали нас целовать сквозь свои и наши слезы. А мы косились по сторонам, но понять ничего не могли.
Тогда опять взял слово этот Усач:
— Ну и наделали вы, ребята, переполоха! Мы подумали, что с вами на реке что-то случилось.
— Но мы же приходили домой после купанья!
В панике и суматохе они об этом совсем позабыли. А мы почувствовали, что допрос сейчас возобновится, и опять ударились в слезы, чтобы отвлечь их.
Это и в самом деле помогло. Сквозь слезы, заикаясь и почти шепотом — чтобы никто ничего толком не понял — мы наспех сочинили леденящую душу историю про каких-то пацанов с соседней улицы, которые невесть за что забрали нас в плен, заперли в каком-то подвале и, видимо, хотели оскальпировать всех троих. Но нам удалось выбраться и спастись бегством.
Разумеется, при свете дня и на трезвую голову ни один нормальный человек нам не поверил бы, но времени на более убедительное вранье не было, а нам необходимо было любой ценой сейчас, когда следствие по делу о шпионах только началось, скрыть наше истинное местопребывание.
Все закончилось тем, что взрослые разохались:
— Ну и деточки нынче пошли… Мы такими не были… Только посмотрите, до чего дошли — скальпы друг с друга снимают… Ну и ну!
На этом соседи понемногу начали расходиться. Мику и Радойко увели их родители.
Я выпил положенную мне перед сном чашку молока, почистил зубы, забрался в кровать и уже начал было засыпать, как вдруг вспомнил одну вещь и спросил сестру:
— А откуда здесь появился этот усач?
— Очень просто: набираешь телефон 92, и они сразу кого-нибудь присылают. Ведь мы думали…
Все! Это все, что я хотел знать. А что они думали, я так и не услышал, потому что уже спал и мне снилось, что я набираю по телефону цифры «9» и «2». И Усач тут же приезжает, чтобы вместе со мной, Микой и Радойко изловить всю шпионскую банду.
Я был уверен, что этим и кончится.
Глава пятая, в которой
Хотя мы и не звонили по «92», приходит Усач, но он ищет не Рыгора
Оказывается, Усач может появиться, если и не набирать «92». Мы снова встретились с ним через три дня. Он пришел по собственной инициативе, никто ему не звонил.
Мы играли на полянке в «одни ворота»: Радойко изображал из себя вратаря, а мы с Микой били по воротам. Играли мы давно и сильно вспотели, а Радойко вдобавок ко всему еще и грязный был, как поросенок. Он воображает, что защищает ворота, как знаменитый голкипер Шошкич, и в обнимку с мячом летит на землю. Сами понимаете, на кого похож человек, если он как следует взмок, а потом основательно повалялся в пыли. В общем, к тому моменту, когда появился Усач, Радойко был один к одному похож на того парня из Ганы, с которым Мика переписывается по линии интерклуба. Этот мальчишка недавно прислал Мике свою фотографию, так что я знаю, что говорю. Устали мы, как портовые грузчики. Только собрались под наше любимое ореховое дерево — отдохнуть в тенечке, глядь, а там сидит Усач из «92» собственной персоной. И курит. Значит, это не коллективная галлюцинация от жары и усталости. Призраки не курят, как мне кажется. Мы растерянно уставились на него. Попадись нам трехглавый змей, мы бы меньше поразились: надо же, только что о нем говорили — и вот он, пожалуйста, как джинн из бутылки.
— Привет, друзья, — говорит.
— Здравствуйте.
— Ну, садитесь. Давайте сюда, поближе.
Мы уселись. Без единого лишнего слова. Точь-в-точь индейцы на совете племени, когда решают, выходить ли им на тропу войны.
Усач начал нас расспрашивать, как там наши родители, ходим ли мы по-прежнему на реку. А мы чувствуем, что он не за тем пришел, только ходит вокруг да около, как Рыгор вокруг сала. Но мы ничего: отвечаем вежливо и подробно. Незнакомый человек — надо проявить уважение.