Мелли, безумица, рвущая на себе волосы
Первое, что я услышал от Натали: «Мне кажется, что каждый раз, когда я рассказываю свою историю, меня принимают за сумасшедшую». Пришлось ее успокоить: «Я часто слышу подобное, и это понятно: психиатрия животных не преподается в ветеринарных вузах, и большинство специалистов не проходят подготовку по этой дисциплине. Поэтому часто встречающиеся симптомы шокируют их и не вписываются ни в одну из их областей знаний. Расскажите мне все, но для начала познакомьте меня с этой дамой».
Натали ставит на стол переноску, я подхожу ближе и обнаруживаю в ней великолепную абиссинскую кошку. Происхождение этой породы окутано тайной. Может, она пришла из Эфиопии, как следует из названия породы и легенды о первой абиссинской кошке Зуле, которую предположительно привезли из Аддис-Абебы? Или из Азии? Или она просто продукт селекции [7]?
Я постоянно повторяю, что принадлежность к породе не определяет поведение. Я не умаляю значения генетики, поэтому, даже если порода не является индикатором, было бы нелепо отрицать, что определенное количество поколений животных (семейства) могут иметь сходные поведенческие особенности, а иногда и идентичные поведенческие расстройства, уходящие корнями либо в генетику, либо в общие условия развития.
Атмосфера в семье
Мелли принадлежит к той породе абиссинцев, несколько поколений которых, вероятно, страдали тяжелыми психическими расстройствами, сопровождавшимися дереализацией.
Поэтому я не очень удивлен рассказом Натали:
«Фактически, у меня не одна кошка, а две: очаровательная Мелли, которая всех влюбляет в себя, и дьяволица, пугающая всех вокруг и даже причиняющая боль».
Я подхожу к дверце переноски, мягко заговариваю с Мелли и наблюдаю за ее первой реакцией. Она подходит ближе, обнюхивает меня через решетчатую дверцу и выглядит спокойной. Приоткрываю дверку, протягиваю и держу неподвижно кисть руки, кошка не выказывает никаких признаков испуга, не пятится назад, затем выходит из переноски и вальяжно растягивается на столе.
Глажу ее, она трется об мою руку и вопросительно смотрит на меня, хвост держит прямо, лишь его кончик красноречиво выгнут знаком вопроса, будто кошка хочет спросить меня: к чему это все?
– Видите, я же вам говорила, что вы ничего не заметите, – восклицает Натали. Ее беспокойство мне вполне понятно.
– Не волнуйтесь, я не подвергаю сомнению ваши слова и уже заметил проплешины на ее спинке, где шерсть еще не успела отрасти.
– Да что вы, сейчас уже гораздо лучше. Когда я отвела ее к дерматологу, у нее оставалась лишь тонкая полоска шерсти на спине.
– Охотно верю, я вижу область, которая была лишена растительности, думаю, это из-за того, что Мелли активно вылизывала себя.
– Именно! Что только не предполагали, даже блох! Вы представляете, ну какие у меня дома блохи…
– Это первое, что приходит на ум при такого рода поражениях, даже у домашних кошек бывают блохи…
– Не у моей, и это не пищевая аллергия и не какая-либо другая причина, тесты не выявили ничего, а что больше всего удивило ваших коллег, так это отсутствие связи периодов обострения с временем года.
– Отлично! Давайте начнем с ее поведения: когда с Мелли все в порядке и когда она превращается в дьяволицу…
Итак, пришло время собрать семиологические данные, включая наиболее полный обзор поведенческого репертуара этой кошки, или, точнее, двух версий Мелли.
Тем самым мы собираемся проверить, все ли базовые функции кошки страдают из-за ее расстройства.
В первую очередь питание! Большую часть времени у нее нормальный аппетит, но во время кризисов кошка то становится ненасытной, то вовсе перестает есть и кажется раздраженной. Она может съесть несколько горошин сухого корма, но после резко убегает, будто ее ударило током или она почувствовала опасность.
Питьевой режим остается без изменений, а вот туалетные привычки меняются. В нормальном состоянии Натали описывает Мелли как аккуратную и педантичную кошечку, тщательно закапывающую свои экскременты. В период кризиса она по большей части продолжает ходить в лоток, но не закапывает свои испражнения и покидает лоток с такой скоростью, что экскременты выпадают наружу.
– В квартире вроде бы ничего не меняется, но у меня создается стойкое впечатление, что ее преследует дьявол.
– И это ощущение очень болезненно для самой Мелли, ведь «дьявол» находится внутри нее, и от него ей никуда не деться…