В поведенческой медицине, как и в любой другой области, исцеление не всегда является самоцелью, а благополучие не всегда достижимо. В таких случаях мы стараемся улучшить качество жизни и поддержать отношения на приемлемом для всех уровне, ведь мы хранители отношений!
Два упомянутых выше состояния встречаются у домашних кошек достаточно часто, и в них, как в зеркале, отражается извечный вопрос человечества, какой мы видим идеальную старость для себя и своих близких. Кто-то из наших родных или животных стареет так, что хочется взять с них пример, а кто-то показывает нам ужасную картину необратимой деградации, чего никто не пожелал бы ни себе, ни своему животному. Сложнее всего смириться с тем, что у нас нет выбора, мы рано или поздно состаримся, и нам всем хочется, чтобы наши любимые питомцы старели вместе с нами как можно дольше. Мне кажется, нам всем будет нелишним поразмыслить над этим аспектом жизни. Нет универсального ответа на вопрос: как помочь каждому стареть так, чтобы старение не становилось для него синонимом потери собственного достоинства? Наблюдая за тем, как стареют и умирают наши кошки, мы сможем понять, какие расстройства сопровождают этот процесс и какие вопросы в этот период встают перед ветеринаром и хозяевами животного.
Возможно, вас удивляет отсутствие чего-то вроде домов престарелых для кошек, хотя ветеринария, как вы уже убедились, занимается теми же областями науки, что и медицина человека, и завидовать «старшей сестре» не приходится. Гордиев узел, но решение очевидно: когда жизнь становится невыносимой, для домашних животных применяется эвтаназия. Все просто: люди либо могут терпеть свое животное, либо нет. Решение принимается взвешенно после консультации с ветеринаром.
Я часто слышу, что решение ведь принимает не само животное. И эта позиция имеет право на существование, но она же ставит под сомнение и возможность иметь домашнее животное в принципе (думаю, что некоторые борцы за права животных недалеки от этого). Нужно, наконец, понять и принять, что за своих питомцев все важные решения принимают именно люди (половые отношения, размножение, кормление, жилье и т. д.). Как можно одновременно возмущаться безответственностью людей, бросающих своих четвероногих друзей, и обвинять других в том, что они заботятся о них и выступают посредниками в жизненно важные моменты. Это знаменитое «мы в ответе за тех, кого приручили» [31]. Но есть ли предел у этого обязательства? И если да, то кто его устанавливает?
В очередной раз кошки не по своей воле оказываются в центре полемики о избыточности лечения и границах ухода.
В мае 2019 года Суши, трехлетняя кошка европейской породы, и Тара, ее миниатюрная ровесница породы шартрез, были у всех на слуху. Они стали главными действующими лицами первой проведенной трансплантации почки кошке во Франции. Это событие вызвало много споров, одни восхищались техническим прогрессом, другие критиковали эту операцию как нецелесообразную и калечащую.
«Как далеко мы можем зайти?» – единодушно спрашивали все. Кошки же в очередной раз громко хлопнули дверью и нарушили все условности. Скандал! Трансплантация органов – медицинская процедура, уникальное достояние человека стало доступно усатым нарушителям спокойствия.
Признаюсь, я был удивлен этой бурей негодования: ветеринария никак не связана с госфинансированием. В ней нет системы соцобеспечения, налогов, все это находится в частных руках. Сообщения в прессе, ажиотаж в социальных сетях накалили обстановку до предела и спровоцировали взрыв. Превозносимые одними, порицаемые другими, ветеринары и хирург, проводившие эту первую во Франции операцию, подверглись сильнейшим нападкам в СМИ. Я являюсь членом Исполнительного совета ассоциации образовательных проектов в области ветеринарии, AFVAC [32]. Когда началась шумиха, власти предложили создать небольшую рабочую группу, которая обсудила бы создавшееся положение и вынесла своей вердикт от лица ветеринарного сообщества. Я и две моих коллеги, прекрасные специалисты по внутренним болезням, блестящие онкологи, долго совещались и опубликовали статью на эту тему [33].