А я не могла поверить, что этот мужчина, прежде холодный и язвительный, с презрительной усмешкой, постоянно кривящей тонкие четко-очерченные губы, может быть таким. Неужели это правда? Он здесь, рядом и говорит, что я… Этого просто не может быть.
Рэн словно прочел мои мысли, заглянул в самую душу, понял все страхи и сомнения и в следующий миг прильнул в поцелуе. Я застыла, привыкая к новым для себя ощущениям, и ответила. Робко, неумело, пробуя на вкус, исследуя.
Резкий вздох и снова глаза в глаза. Наверное теперь в них светилось счастье, в которое я пока что поверить не могла.
Мужчина прижал меня к себе, зарылся пальцами к распущенные волосы.
— Раджин…
Я промолчала. Пусть лучше так, чем…
Каким-то шестым чувством эльф понял. Ведь не мог же он прочесть мысли? Не сейчас.
— Или не Раджин? — вкрадчиво.
Я невольно вздрогнула, поражаясь подобной проницательности. Совсем немного, но Рэн заметил. Отстранил меня от себя, внимательно вглядываясь в лицо. Сейчас поймет, не может не понять.
И снова опустила глаза, позволяя Элгвену догадаться обо всем самостоятельно. Ведь он знал моих родителей, не трудно заметить сходство.
Повисшая тишина давила. За это время я успела в очередной раз умереть и воскреснуть. И уже не надеялась услышать от Рэна хоть что-то, когда тот неверяще выдохнул:
— Не может быть…
Выдохнула. Оказалось, что и не дышала все это время. Пульс оглушал, ноги едва держали, а если бы не рука эльфа крепко обнимавшая за талию, я бы, наверное, упала.
Рэн принялся ощупывать мое тело, руки, плечи, трогал волосы, лицо, пытаясь удостовериться не призрак ли перед ним. Никогда не видела его настолько растерянным.
— Яара? — наконец, произнес мужчина. — Но я же сам видел… — голос его звучал глухо, руки вдруг безвольно повисли.
А у меня внутри все сжалось. Бросила короткий взгляд на ошарашенного эльфа и отвернулась. Отошла, обняла собственные плечи, поежившись без его тепла, тепла, которое не давало броситься в пучину переживаний.
Все так. Сейчас он осознает, брезгливо поморщится. Зачем ему нужна такая. Мертвая…
Хотела снова попытаться уйти. В этот раз ждать точно нечего. Если Рэн оценил внешность, совсем не значит, что он станет мириться с содержанием. Но что-то не давало сделать последний шаг, что-то удерживало в этой комнате. Надежда? Глупо…
— Вот дура, — обвинительно и совсем неожиданно выпалил эльф, и меня подхватил настоящий ураган.
Не давая опомниться, Элгвен сгреб меня в охапку и принялся целовать, неистово, жадно. Настойчивые губы беспорядочно касались лба, щек, носа, век.
И я сдалась. Еще толком не осознав того, что произошло, словно утопающий бросилась на шею мужчине, целовала в ответ и понимала только то, что он рядом. Принял. Не отвернулся.
— Как только можно было до такого додуматься, — проворчал эльф в перерывах между поцелуями. — Глупая… Вот же ты, живая, — для убедительности Элгвен обнял до хруста в ребрах, прижал к себе.
— Но… — попыталась возразить, все еще восстанавливая дыхание.
— Никаких но! — отрезал он.
— Я даже не знаю теперь, кто я… — голос дрогнул, а я еще сильнее вцепилась в рубашку обнимавшего меня мужчины.
— Ты — это ты. Вот такая, как есть. Это же чудо, понимаешь, самое настоящее, а ты его не ценишь, — Рэн снова заглянул мне глаза и коротко поцеловал в лоб.
— А как ты узнал, о чем я думаю? Все-таки прочитал? — расстроилась вдруг. И где логика?
— Нет. Твой блок на месте. Просто… я вдруг почувствовал, — неуверенно отозвался эльф. — Не мысли, эмоции, — он запнулся и с жаром продолжил: — Не смей больше так думать! Мне все равно, как ты вернулась. Главное, что ты рядом.
И я поверила, всем сердцем, всей своей наполовину кошачьей душой. Сама потянулась к губам, выпустила на волю тот странный огонь, терзавший внутри, и растворилась в нем.
Совершенно не заметила, как мужские руки вовсю принялись исследовать мое тело, не обратила внимания, когда вдруг стала невесомой, а Рэн внес меня в спальню, осторожно опустил на кровать. Опомнилась лишь когда ладонь, сминая ткань юбки, заскользила по ноге и легла на бедро, платье уже сползло с плеч, шнуровка спереди ослабла, и требовательные губы обжигали грудь.
Наверное, глупо было бояться, уж точно не в моем-то возрасте. Глупо откладывать неизбежное, ведь теперь я Рэна точно отпускать не собиралась. Но я только сегодня в полной мере обрела себя, почувствовала, наконец, человеком и мне нужно было свыкнуться с этой мыслью прежде, чем идти дальше.
Поэтому я замерла, когда ласки грозили стать более откровенными, уперлась ладонями в широкие плечи.
Он отстранился. Снова все понял. И пока я неуверенно и несколько виновато кусала губу, коротко поцеловал, достал из шкафа одну из своих рубашек и протянул мне.
— Давай в душ и спать.
Облегченно выдохнула. И не отдавая себе отчета, что делаю, в минутном порыве бросилась на шею Элгвену. Но эльф даже не обнял. Он словно закаменел и упорно изображал статую.
Вот только прежде чем я успела обидеться, сглотнул и прохрипел:
— Ярочка, милая. Я не железный. И если мы продолжим, то я остановиться уже не смогу.
Щеки вспыхнули мгновенно, едва до меня дошло, о чем он говорит, и я поняла, что эта самая причина, почему Рэн не сможет остановиться, упирается в живот.
Отскочила как ошпаренная, схватила предложенную рубашку и практически бегом бросилась в ванную под тихий смех эльфа.
Заперлась и фыркнула: он не меняется!
Утро пришло с настойчивым стуком в дверь. И кому что-то понадобилось от королевы? Я сладко потянулась и поняла, что что-то не так. Было удобно, но отчего-то непривычно. Распахнула глаза и недоуменно осмотрела знакомую комнату, но не свою любимую гостиную. Кажется, снова уснула у Рэна, только вот каким ветром меня занесло на кровать? Пока я натужно размышляла, хозяин этой кровати пошевелился, что-то проворчал во сне и закинул на меня руку, подминая под себя.
Ощущения снова оказались странными. Не хватало… любимой черной шерсти.
И хвоста. Никогда бы не подумала, что без этой части тела буду чувствовать себя настолько неуютно.
Понимание, как и почему оказалась рядом с эльфом, пришло мгновенно. Стоило вспомнить о вчерашнем вечере, как губы растянулись в блаженной улыбке. Я потерлась обнаженной спиной о мужскую грудь, прижимаясь теснее…
Мысль молнией пронеслась в голове. А почему, собственно, я голая? Засыпала же в рубашке. Не мог же Рэн… после того как я заснула…
Размышления прервал очередной настойчивый стук в дверь.
— Кто? — спросонья рыкнул эльф.
— П-простите, лорд Элгвен, Ее Величество просила срочно Вас разбудить, — промямлил слуга. — Она приглашает Вас через пол часа к себе в кабинет.
В ответ Рэн промычал что-то нечленораздельное и весьма невежливо отправил слугу по своим делам. Я бы тоже отправила, если бы меня так нагло разбудили.
Но вот спать мужчина не захотел. Возможно и собирался, но ровно до того момента, как понял, что рядом я. Голая. Куда делась рубашка, так и не поняла, но приблизительно догадывалась. Спать в человеческом обличье, да еще и в одежде приходилось лишь единожды. Тогда я проснулась в таком же виде, а рядом валялись разорванные клочки. После этого случая больше не экспериментировала. Одежду было жалко. Поэтому в голову закрались подозрения, что и с рубашкой произошло что-то подобное.
— Ммм… — не хуже настоящего кота заурчал мужчина.
Просто таки затылком чувствовала его довольную улыбку, но комментировать не стала. Сосредоточилась на неспешном движении его руки, выше, к груди. Прерывисто вздохнула, когда та задела напряженную горошинку соска, и заставила себя расслабиться, позволяя мужчине делать все, что он хочет, привыкая. Дрожь предвкушения пробежалась по телу, словно электрические разряды рассыпались искрами и замерли на кончиках пальцев. Рэн покрывал осторожными поцелуями мое плечо, нежно прикусывал кожу на шее, вырывая невольные стоны. Я выгнулась, отдаваясь этой ласке, дыхание сбилось, вместо крови по венам несся огонь, скручивая внутренности в тугой узел и стекаясь к низу живота. Там уже болезненно ныло, когда пальцы коснулись самого сокровенного, вынуждая меня удивленно распахнуть глаза. Серебристый с белесыми всполохами омут затянул, а уверенность, сквозившая во взгляде Рэна, развеяла все сомнения. Рот эльфа накрыл мой, властно, настойчиво, подавляя волю, пресекая малейшие попытки сопротивления. Его и не было. Здесь и сейчас я хотела подчиниться, сдаться на милость сильнейшего, ведь только он мог унять то странное томление, завладевшее всем моим существом. В эту минуту не было ни запретов, ни сомнений. Я так же неистово отвечала на поцелуи Рэна, исследовала, гладила его тело, скользила пальцами по гладким буграм мышц, царапала коготками рельефную спину и сходила с ума. Сознание подернулось сладкой дымкой, и я всецело отдалась чутким пальцам, обжигающим губам, творившим полное безумство.