Мастер долго водил Катю задворками и закоулками, мимо заборов, свалок, зарослей бурьяна, разрушенных домов, через кусты и пустыри, затем через кладбище, так что Катя вскоре окончательно потеряла всякую ориентацию. Она начинала опасаться, что затея с чёрной мессой — не более чем розыгрыш или оригинальный способ совращения. На кладбище Мастер усадил её на могильную плиту и велел подождать, пока он перекинется кое с кем парой слов. Отсутствовал Мастер минут пять. Катя же посвятила эти пять минут размышлениям о том, с какой же, всё-таки, целью он устраивает свою клоунаду.
В итоге они вышли к приземистому кирпичному сооружению, возле которого громоздились кучи строительного мусора. Вероятнее всего, сооружение было цокольным этажом недостроенного коттеджа. Строительство забросили явно не один год назад, и под стенами буйно разросся кустарник, грозя в скором времени совсем скрыть из виду следы созидательной деятельности человека. В наступивших сумерках это место выглядело достаточно мрачно и таинственно для прибежища сатанистов.
Мастер дробно постучал в железную дверь. С той стороны двери лязгнул засов, и дверь приоткрылась — ровно настолько, чтобы в неё мог боком протиснуться человек средней комплекции.
— Жди здесь, — приказал Мастер Кате и скрылся внутри сооружения. Засов снова лязгнул.
Катя села на корточки, прислонившись спиной к стене. Стена оказалась холодной и влажной. Кате вдруг ужасно захотелось курить, но сигарет не было.
Мастер не появлялся. Катя начала злиться. Если он над ней подшутил, то не очень-то остроумно. Когда Катино терпение почти истощилось, дверь заскрипела, и из неё показалась голова полуразложившегося трупа.
Кате потребовалось несколько неприятных секунд на осознание того, что голова принадлежит не мертвецу, не сифилитику в последней стадии и не больному проказой. Просто на голову натянута сине-зелёная резиновая маска с провалившимся носом, жутким оскалом и спутанной копной нейлоновых волос.
Похоже, Мастеру показалось недостаточным потаскать Катю по кладбищу и оставить её в одиночестве на забытой стройке. Он напялил дурацкую маску и сейчас прохрипит: «Ай’м ливинг дэд!»,[1] или что-нибудь в этом роде.
Но ничего такого замаскированный не прохрипел. И вообще, это был не Мастер. При всей своей изменчивости Мастер никак не исхитрился бы подрасти на двадцать сантиметров и раздаться в плечах. Он не отличался богатырским сложением, а этот детина размерами почти не уступал Каннибалу.
— Это ты — Кэт? — осведомился детина. — Заголяй зад! Да не, не боись, всего лишь печать поставлю.
И «покойник» действительно вытащил из кармана печать и штемпельную подушечку. «Господа сатанисты переняли практику ночных клубов», — догадалась Катя. — «Только в ночных клубах вместо входного билета ставят штамп на руку, а эти нашли более интересное место».
Делать нечего, пришлось ей спустить джинсы и развернуться к детине «интересным местом». Тот приложил печать и дружески шлёпнул Катю по заднице.
— Меня зовут Цербер, — представился он. — А попка у тебя симпатичная. Вэлкам ту зэ хэлл![2]
Если в этом сооружении, как в цокольных этажах всех коттеджей, планировалось устроить гараж, то рассчитывался гараж на по меньшей мере пять «кадиллаков» и пожарную машину. Дьявол знает, какими путями корпорация «Мастер Сотоварищи» завладела этими хоромами, но она, определённо, не прогадала.
Катя с облегчением увидела, что её не надули. Все ритуальные предметы, отсутствие которых разочаровало Катю у Мастера дома, здесь наличествовали. Был и алтарь, были и четыре чёрных свечи по его углам, и жаровня с углями. Над алтарём красовался нарисованный, судя по стилю, той же рукой, что и на стене у Мастера, Бафомет, а напротив Бафомета стоял грубо сколоченный деревянный трон. Освещался дьявольский храм допотопной керосиновой лампой у входа и коптящими факелами. Дым от факелов клубился под потолком и медленно выползал в стенное отверстие.
Напротив входной двери находилась ещё одна дверь, занавешенная рваным одеялом. Одеяла и матрасы лежали и возле стен, из чего следовало, что храм служил также местом ночлега.
Сейчас здесь присутствовало человек двадцать. Они слонялись по залу, сидели на матрасах, группировались по углам, что-то увлечённо обсуждая. Обстановка была весьма непринуждённой, а публика довольно пёстрой. Мелькала рокерская атрибутика — «металлюжные» балахоны, цепи, заклёпки, среди этого попадались и «цивильные» рубашки. Кое-кто вообще не обременял себя одеждой. Удивила Катю одна девушка, одетая в рыбацкую сеть на голое тело. «Она что, в таком виде сюда и пришла?» — поразилась Катя.