Голос всегда хладнокровной Леры дрогнул, и она поспешно затянулась, пытаясь скрыть за сигаретой волнение.
— Тогда как такое возможно? — поежился Саша.
Лера выпустила в воздух сизую струйку, посмотрела сначала на одного, потом на другого и наконец спросила:
— Про самовозгорание человека слышали когда-нибудь?
Лосев, детство которого пришлось на девяностые с их расцветом интереса ко всякого рода паранормальщине и популярности таких сериалов как «Секретные материалы», про самовозгорание хоть что-то слышал, а вот молоденький Саша, который в конце девяностых только родился, округлил глаза и непонимающе нахмурился:
— Про что?
— Самовозгорание человека, — повторила Лера. — На самом деле, эта теория не находит серьезного научного подтверждения, — вздохнула она. — Многие даже отрицают сами случаи самовозгорания, считая их не более чем мистификацией.
— Но у нас-то не мистификация, — осторожно заметил Лосев.
— Если все же принять за правду, что такие случаи бывают, то вот что известно на данный момент: чаще всего самовозгоранию подвержены люди со склонностью к алкоголизму. Обычно сгорает все тело, но иногда что-то остается: кисть, стопа, часть черепа. Вроде как у нас. Правда, никогда не слышала, чтобы оставались глазные яблоки. Окружающая обстановка чаще всего не страдает. Бывает, даже одежда остается.
— Как такое возможно? — удивился Сатинов.
Лера развела руками.
— Есть несколько теорий. Самая известная, хотя тоже объясняющая далеко не все, — так называемый эффект «человеческой свечи». Человеческий жир при определенных условиях плавится, и плавится медленно. Таким образом сгорают все внутренние органы, а одежда, если она произведена из малогорючих материалов, остается. Не страдает и обстановка, поскольку как такового пожара нет. Объясняет это и то, почему порой остаются конечности или череп — в них нет жира.
— А что, всегда сгорают толстые? — удивился Сатинов. — Я думал, бомжи голодают.
— В том-то и проблема, что самовозгоранию подвержены не только люди с лишним весом, поэтому теория и не общепризнана. Кроме того, чтобы жир начал плавиться, что-то должно его поджечь.
— А что может это сделать?
Лосев фыркнул. Участковый сейчас походил на ребенка, которому фокусник открывает секреты своего мастерства.
— На этот счет тоже есть разные теории, — пожала плечами Лера. Она, в отличие от Сатинова, говорила таким тоном, будто объясняла самое популярное в мире явление. — Одни говорят про статическое электричество, которое накапливает тело. Дескать, когда разница потенциалов становится слишком велика, происходит возгорание. Честно говоря, я не сильна в физике, могла что-то напутать, так что, если интересно, сам поищи информацию. Другие обвиняют во всем шаровые молнии. Но, на мой взгляд, объяснять одно неизученное явление другим неизученным явлением — не самая лучшая затея. Есть еще теория об «адском пламени», в котором и сгорают несчастные, но это уж точно не ко мне.
— Ты не веришь в ад? — хмыкнул Лосев.
— Я не верю в его пламя, — не осталась в долгу Лера.
Сатинов какое-то время молчал, внимательно глядя в темноту перед собой, а затем поинтересовался:
— Слушай, а откуда ты все это знаешь? Неужели в университете такому учат?
— Я просто люблю необычные смерти, — пожала плечами Лера. — Поэтому и стала не патологоанатомом, а судмедэкспертом. Но вообще это всего лишь полет моей фантазии. Может, Витя со своей лабораторией обнаружит здесь какое-нибудь горючее вещество, которое и объяснит произошедшее.
Лосев в подобное горючее вещество верил едва ли больше, чем в теорию самовозгорания, и по Лериному тону понимал, что она тоже. К тому же, кто-то должен был это горючее вещество пронести мимо эксперта… Но обсуждать дальше не осталось времени, поскольку по стене здания скользнул свет автомобильных фар и во двор въехали знакомые автомобили, с машиной следователя во главе.
Глава 5
Даша прилетела в три часа ночи. Пока получили багаж, пока добрались домой, пока выпили чаю, пока сестрица поделилась впечатлениями об отдыхе, наступило утро и ложиться спать стало уже некогда. Даша, конечно, пожелала хорошего дня, чмокнула в щеку и отправилась в свою комнату, а вот Никите пришлось принимать душ на несколько градусов прохладнее обычного и пить дополнительную чашку кофе, чтобы не уснуть уже на первой паре. Но к концу лекций сонливость наконец прошла, а потому, когда на дополнительное занятие пришла Яна Васильева, послать ее подальше и поехать домой спать Никите уже не хотелось. Тем более сам же ее и позвал.