Саше даже не потребовалось уточнять, какое именно платье так волнует сестру. В скором времени должна была состояться свадьба Виолетты с сыном одного из главных партнеров МД Сатинова, событие это наверняка будет широко освещаться в прессе, поэтому Летта собиралась выглядеть сногсшибательно. И заказала какую-то особенную ткань для платья, в которой Саша тоже не разбирался.
Пришлось потратить несколько минут на попытку успокоить переживающую невесту, и к концу разговора Летта даже улыбнулась. Чего-чего, а умения уговаривать Саше всегда было не занимать. Профессия накладывала отпечаток: кто не умеет уговаривать, тот работает вдвое больше остальных, как любит говорить его начальник. А начальник знает толк в работе, сам пятнадцать лет участковым инспектором отпахал.
Разговор с отцом много времени не занял. У того было назначено совещание на десять часов, поэтому он просто вручил Саше необходимую для покупки костюма сумму и попросил не опаздывать на свадьбу. Каждый раз, получая наличные в конверте, Саша удивлялся тому, как человек, основавший и уже долгое время не просто удерживавший на плаву, но и активно развивающий прибыльную фирму, может быть таким ретроградом. Отец терпеть не мог пластиковые карты и везде, где это было возможно, пользовался наличными деньгами.
К опорке добрался быстро, почти не опоздал к тому времени, как на аудиенцию потянутся жалобщики.
— Опять к бате ездил? — с неприкрытой завистью и изрядной долей ехидства поинтересовался дежурный, когда Саша вошел в полутемное прохладное помещение. Сатинов был уверен, что дежурный только-только плюхнулся в кресло, а до этого пялился в окно на его новенький БМВ.
— А куда ж еще? — расплылся в улыбке Саша. — К свадьбе сестренки надо быть при параде, а откуда у простого участкового деньги на дорогой костюм?
Дежурный хмыкнул, и Саша ясно различил в этом звуке совет продать машину. Машина, кстати, тоже на отцовские деньги куплена, чем его часто попрекали за спиной коллеги. Правда, Саша не понимал, почему вдруг он не должен брать деньги у отца, если тот предлагает. Просить он никогда не просил, но если дают, что ж не брать? Это ведь не взятки от населения, которыми не брезгуют некоторые коллеги.
У кабинета ждали двое: высокий худой мужчина со спущенной на подбородок маской, которого Саша видел впервые, и злобная сухонькая старушка, уже известная жалобщица. Интересно, на что будет жаловаться сегодня? На девочку-пианистку с пятого этажа или тараканов из квартиры напротив?
— Клавдия Никитична, опять вы? — вздохнул Саша, проходя мимо нее к двери кабинета и нарочито не глядя на женщину.
— Я по делу, Александр Николаевич! — Старушка резво поднялась со стула, намереваясь войти за участковым в кабинет сразу, не давая ему даже раздеться.
Еще бы не по делу. Она всегда приходит по делу, правда, дела эти… яйца выеденного не стоят.
— Проходите, — с опозданием разрешил Саша: Клавдия Никитична уже сидела на стуле для посетителей в его кабинете, и Саша некстати подумал, что еще немного, и спинка стула изогнется дугой ровно под спину старушки, настолько часто она на нем сидит. — С чем на этот раз, Клавдия Никитична?
Посетительница подождала, пока он повесит куртку в шкаф и сядет за стол напротив, только после этого наклонилась к Саше, едва не столкнув со стола внушительную гору папок, разобрать которые у него никак не доходили руки. Вот даже на стол выложил, думая, что это сподвигнет наконец заняться ими, но где там! В работе участкового всегда найдутся более важные дела.
— Соседка моя… Ритка… того, кажется.
— Чего — того? — не понял Саша.
— Умерла.
Темные Сашины брови взлетели вверх, спрятавшись под модно подстриженной челкой. На соседку Маргариту Андрееву Клавдия Никитична жаловалась чаще всего. А все потому, что Андреева называла себя ведьмой и публика к ней ходила соответствующая. Новая соседка у старушки появилась всего пару месяцев назад, а заявлений на нее у Саши уже хранилось с десяток.
— В каком смысле?
— А в таком! Сплю я сегодня ночью, никого не трогаю. Тишина в доме, даже Полинка Михайлова свое пианино не открывала. И вдруг чувствую: есть кто-то в комнате. Открываю глаза, а возле окна фигура стоит. Я заорать хотела, да вовремя сообразила: если вор, то лучше молчать. Возьмет свое, меня не тронет, зато я его рассмотрю получше. Прикрыла глаза, лежу тихонько. А он все стоит и стоит, не шевелится. Не похож на вора.
— Не похож, — согласился Саша. Он пока не видел связи между рассказом и утверждением о смерти соседки, а потому тот уже начал утомлять.