Я ощутила на своем плече теплую ладонь Арка — он неслышно подошел сзади. Если бы не эта ладонь, твердая и уверенная, я бы, наверное, совсем потеряла голову и бросилась бы в лицо вампиру, как дикая кошка…
— Ты должен простить девочку, — тихо заговорил мой друг, обращаясь к Люцию. — Твой поступок вывел ее из себя. Ты сам спровоцировал ее гнев.
— Следи за словами, прислужник смертных! — прошипел Люций, впрочем, не теряя самообладания. Только горящие глаза, в которых плясали красные искры, выдавали охватившую его ярость. — Мне нет дела до жалких человеческих детенышей!
— Но разве не ты велел официанту принести ей крови?
— Это был я.
Глухой голос полукровки слегка дрожал, и само это было удивительно. Не помню, чтобы Джой когда-нибудь выглядел таким напуганным. Вот забава!
— Ты? — теперь уже Арк рычал от злости. — Выродок собачий, да ты понимаешь, что натворил?
— Оскорбление смывают кровью. — вмешался лиловоглазый, холодно глядя на меня. — Время и место, девчонка.
— Она не может с вами драться, — твердо сказал Арк. — Она — всего лишь человек… Любой вампир ее одолеет.
— Чтобы мы марали руки о всякую шваль? — Люций явно насмехался над нами. — Нет, беловолосый, слишком много чести. Пусть с девчонкой дерется тот, кто и послужил причиной раздора.
— Полукровка?
— Что, скажешь, что и он сильнее ее? Так это не наша забота. И учти, Кошка или как там тебя, — Люций подался вперед, вперив в меня хищный взгляд, — на этот раз тебе не поможет твое хваленое родство с Фэйтом. Будете драться насмерть, и если в живых останется вервольф, в чем лично я не сомневаюсь, он будет вынужден сразиться со мной — чтобы смыть нанесенное мне, волей или неволей, оскорбление.
— Время и место! — повторил лиловоглазый. — Как насчет северной стороны Стены, той, что над Пустошью? Там безлюдно, нам не помешают.
— Над Пустошью? В своем ли ты уме, Линн?
— Придется подчиниться, Каратель. Ты знаешь законы чести. Как знаешь и то, чем эта история может обернуться, если ты настучишь властям…
— Я буду драться! — крикнула я, возмущенная тем, что все решают за меня. — Хоть сегодня!
— Вот и славно, — растянул в ухмылке рот Линн. Блеснули два аккуратных клыка. — В полночь у северной границы Стены. Можешь прихватить своего дружка — кому-то же придется собирать куски твоего тела.
— Наточи коготки, котенок. — сухо добавил Люций, и вся компания, точно по команде, поднялась и прошествовала к выходу под десятками устремленных на них взглядов.
Я почувствовала, как дрожит лежащая на моем плече ладонь Арка, и удивленно подняла голову. В серых глазах друга читалось неприкрытое отчаяние.
Глава 3
В двенадцать лет я потеряла родителей.
Наверное, моя мама была несчастлива в браке — хотя никогда этого не показывала. Даже перед нами, детьми. В день моего одиннадцатилетия она ушла от отца к тому, кого любила. К вампиру.
Я до сих пор не могу узнать его имени. Знаю лишь, что мама по собственному желанию приняла обращение и стала одной из них — кровососов.
Целый год мы учились жить без нее и почти свыклись с мыслью, что она больше никогда к нам не вернется. Но тогда мы еще не знали, кем стала наша мама.
Мой отец был Карателем. Однажды, патрулируя улицы ночного города вместе с напарником, тогда еще совсем молодым Арком, он увидел напавшую на подростка вампиршу — та высасывала из тела жертвы последние капли крови. Получившие Право Смерти вампиры так не поступают — они уносят жертву на свою территорию. Закон был нарушен. Не раздумывая долго, отец вскинул пистолет и выстрелил твари прямо в сердце.
Вампиры, сколько бы они ни твердили о своем бессмертии, тоже умирают, получив пулю в сердце.
Подойдя к скорчившейся в луже собственной крови вампирше, отец с ужасом узнал в ней нашу маму… и свою любимую, пусть и оставившую его, жену. Арк не успел его остановить. В порыве отчаяния отец пустил себе пулю в лоб… И вряд ли в тот момент он думал о нас, своих детях.
Так мы с Фэйтом осиротели.
Хотя родственников у нас не было, мы не попали в приют — Арк оформил над нами опекунство и заботился о нас, как умел. Думаю, только его любовь и поддержка уберегли меня от суицида. В день похорон отца я возненавидела весь мир, и в частности — ночных его обитателей. Вампиров, лишивших меня семьи. Однако, смерть родителей еще не была последней точкой в истории моей ненависти.