Те двое, что сражались позади меня — Сангре и убийца Вика — взлетели в воздух и покатились по земле, не устояв перед ударом моей силы. Я повернулась к ним, отыскала взглядом того, кто одним выстрелом отнял у меня половину сердца. Да. Я увидела того, кого и ожидала увидеть…
Волосы у меня на голове стали потрескивать, словно от страшного жАра — вампирская сила переполняла мое тело. Я чувствовала, как удлиняются мои клыки, как рвутся из пальцев черные загнутые когти и перестраиваются мышцы, делая из меня совершенное орудие убийства. И тот, кто сейчас покоился под каменной крышкой саркофага в темнице древнего замка, тоже это почувствовал — почувствовал и сквозь разделявшее нас расстояние послал мне заряд ментальной силы. Он хотел — я знала это — действительно хотел, чтобы я победила. Мне было больно, и он переживал эту боль, как свою собственную. То-то же, мой Лорд. Теперь ты знаешь, как я на самом деле любила этого оборотня. Запомни эту боль, мой Лорд, ибо она — та цена, что я заплатила за любовь к тебе.
Рука об руку я и моя ярость шагнули к поднявшейся нам навстречу Урсуле ле Флам.
Глава 21
Она стояла в десятке шагов от меня, чуть покачиваясь на своих длинных, обтянутых сетчатыми колготками ногах, — обманчиво слабая и беззащитная красавица. Через алебастрово-белую щеку тянулись три глубоких алых царапины — видимо, след от удара Сангре. Короткая серая шубка валялась в отдалении, на забрызганном кровью снегу, рядом с арбалетом — орудием убийства. Черная водолазка на груди вампирши была разорвана наискосок. На короткие вельветовые бриджи налип снег. Все это я отметила как-то отстраненно, словно бы со стороны — как и разбитую губу друга-медведя, вставшего за спиной у Урсулы. Смотрел он куда-то мимо меня — на тело Вика, поняла я.
— Отойди, — велела я парню каким-то чужим, металлическим голосом. Взглянув на меня, оборотень молча повиновался — отступил в тень развалин, откуда двумя желтыми точками засияли его звериные глаза.
Урсула смотрела на меня с каким-то показным вызовом. Сочные алые губы раздвинулись в издевательской ухмылке, обнажив изящные клыки. Поправив упавшую на глаза прядь, она выпрямилась и сделала шаг мне навстречу.
— Здравствуй, кошечка, — промурлыкала она вкрадчиво, — рада встрече. Впрочем, кажется, это не взаимно… Гадаешь, наверное, откуда я здесь взялась? Все очень просто — я за вами следила… точнее, за твоим другом — перевертышем. От самого дома Карателя. Это было несложно, надо заметить. Я — очень старая и опытная вампиресса; при желании я умею быть незаметной и неуловимой, как ночной ветер… Даже ты меня не «засекла», хотя могла… если бы научилась в полной мере использовать полученный дар. Как ты понимаешь, решение Старейшин отпустить тебя не слишком меня порадовало — я-то рассчитывала выпросить тебя для своих целей. Такая слуга, как ты, мне пригодилась бы — да и к Фэйту была бы поближе, не так ли? Одна дружная семья, — она иронично хмыкнула. — Так что, считай убийство твоего любовника-волка актом мести с моей стороны. А хочешь — всего лишь мимолетным капризом. Я не могла тебя так просто отпустить, Шеба, сестра Рыжего Демона, дочь ненавистной мне смертной подстилки моего брата! Теперь ты запомнишь меня навсегда, верно?
Я не собиралась с ней трепаться. Кроме того, язык мне просто не повиновался — во мне клокотала холодная, всепожирающая ярость. Словно робот, я отстегнула ремень с ножнами, стащила с себя куртку и бросила все на землю. В этой драке оружием должно было быть мое собственное тело. Урсула наблюдала за моими действиями с веселым интересом.
— Всерьез рассчитываешь уложить меня на обе лопатки? — осведомилась она насмешливо. — Вернее… выражаясь твоим плебейским языком — надрать мне задницу? Что же ты молчишь, малышка? Раньше ты за словом в карман не лезла!
Странно, но все эмоции — ярость, боль, отчаяние — вдруг сжались в один пульсирующий комок и затаились где-то на самом дне моей омертвевшей души, уступив место одному-единственному чувству — инстинкту хищника. Моя вампирская сила, мое новое, выносливое и ловкое тело жаждало делать то, для чего было предназначено самой природой — убивать. Все мое внимание сфокусировалось на худощавой фигурке стоявшей передо мной женщины. Точнее, твари… И видеть, и слышать, и обонять я стала как-то совершенно по-другому, словно была не вампиром, а оборотнем, принявшим свою звериную форму. По венам бежал жидкий металл, и страшный жар просто ощутимо струился из глаз.