— Мечтай, полукровка, — парировала я, однако, не испытывая враждебности к сопернице. Бой есть бой, но в жизни мы не останемся врагами — к чему лезть на рожон?
— Анж, — вмешался Вик, явно испытывавший неловкость, — это Шеба, девушка, о которой я тебе говорил. Познакомься.
— А, это ее мы тут искали? Ну, я ее себе немного иной представляла, братец, — прыснула Анж. — Это же настоящая дикарка, а не… юная прелестница.
— Именно так. — кивнула я, воспринявшая ее слова как комплимент.
— А ты неплохо дерешься. Жаль, мы не закончили.
— У нас еще будет шанс.
— Точно.
— Никаких шансов, — отрезал Вик. — И лучше всего нам сейчас собраться и уйти из этого места. Мне не улыбается отбивать вас у какого-нибудь набравшегося громилы.
— Ой, гляди-ка, он трусит, — толкнула меня локтем в бок Анж. Я хихикнула.
— Спелись, — вздохнув, констатировал парень.
Он заказал водки и, смочив ей носовой платок, принялся протирать мои раны. Я пыталась отбиваться — подумаешь, пара-тройка ссадин да укушенная рука! — но Вик был непреклонен. Его сестра, наблюдая за нами, как-то нехорошо улыбалась, и я подумала, что поостереглась бы жить с ней под одной крышей. Если у нее периодически случаются неконтролируемые приступы, как сегодня, то Вику стоило лишь посочувствовать. Или они живут порознь?..
— Что ты делаешь тут одна? — тихо спросил Вик, осторожно ощупывая мою посиневшую в месте укуса руку. — Этот квартал — не для одиноких девушек, Шеба. Даже для тех, что могут за себя постоять.
— Кто сказал, что я одна? Обычно я бываю тут вместе с другом, Арком. Он — Каратель, и рядом с ним я в полной безопасности. Он обещал заехать за мной к закрытию бара…
— Да, я помню, ты что-то говорила о нем при нашей прошлой встрече. Ну, а семья, родители? Как они позволяют тебе шляться по злачным местам?
Я отвернулась, глядя на арену, где сцепились в отчаянной схватке покрытые кровью и потом мужчины. Анж, сидевшая рядом, возбужденно вскрикнула, когда один из дерущихся с глухим стоном осел на землю. Глаза девушки пылали жутким голубым огнем. Вик ждал ответа, и, передернув плечами, я сухо произнесла:
— Нет у меня семьи. Я сирота.
Он молчал, но по глазам было видно, что мои слова его потрясли. Я пошарила по карманам штанов, выудила смятую пачку сигарет, щелкнула зажигалкой. Усмехнулась, вспомнив о данном Арку обещании бросить курить. Бросишь тут… с такой жизнью.
— Шеба. — теплая, чуть шершавая, ладонь легла на мое плечо, покрытое коркой засохшей крови. Я неохотно подняла глаза на Вика, в который раз поразившись ощущению силы, волнами исходившей от его тела. Она переполняла меня, даря чувство покоя и защищенности. — Я не буду говорить тебе слов соболезнования, потому что совершенно не умею этого делать. Знаешь, если бы я был всесилен, то любой ценой вернул бы тебе семью. Теперь мне ясно, почему у тебя всегда такие грустные глаза. Ты ершишься и норовишь выпустить когти по поводу и без, но все равно выглядишь страшно беззащитной. И я хочу, чтобы ты знала — я всегда буду рядом, буду оберегать тебя от обид и опасностей, откуда бы они ни исходили. Знай, что можешь рассчитывать на меня, как на себя саму, Шеба.
— С чего бы это? Мы едва знакомы, — невесело усмехнулась я. Слова парня отчего-то тронули меня, хоть я и старалась не показать этого. Никого, кроме Арка и Рэй, никогда не волновала моя судьба, и тем удивительнее была неподдельная нежность, сквозившая в голосе Вика.
— Ну и что? Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, и не только эту, но и все прошлые, если они были, — он улыбнулся, но темные глаза оставались печальными.
— Но я тебя совсем не знаю. Как я могу тебе доверять?
— Я не прошу тебя о доверии, Шеба. Просто позволь мне быть рядом.
— Как хочешь. Но вынуждена предупредить — неприятности ходят за мной по пятам, так что находиться со мной рядом очень небезопасно.
— Тем более, я должен быть всегда с тобой.
— У меня складывается впечатление, что ты — мой ангел-хранитель! — я фыркнула, глядя на него сквозь сизую пелену сигаретного дыма.
— Быть может, так оно и есть. Быть может, нам было суждено встретиться… Мы ведь в чем-то очень похожи — мы с Анж тоже потеряли родителей. Потом расскажу, если захочешь.
— Договорились.
Мы взяли по коктейлю и какое-то время продолжали наблюдать за боями. Я чувствовала легкое раздражение — из-за «приступа» Анж я лишилась положенных за одержанную победу денег. Мысль о том, что могла проиграть я, а не девушка-вервольф, даже не пришла мне в голову. Я редко проигрывала. Бывало, уходила из «Кусаки» избитая до потери пульса («уходила» — громко сказано; частенько Арку приходилось тащить меня на себе), с вспухшим от ударов лицом и кровоподтеками на ребрах, но с честно заработанными деньгами в кармане. И, отлежавшись, снова рвалась в драку. Сама порой не понимаю этого упорного стремления ввязаться в мордобой. Я словно хотела доказать миру, что ничто не сумеет сломать меня, что у меня хватит сил противостоять всему, что сваливается на мою голову. Постоянная злость кипела в моих жилах, ожидая малейшего повода вырваться на свободу и завладеть моим существом. Странно — в детстве я считалась «ребенком-ангелом», кротким и ласковым котенком. А в двенадцать лет моя жизнь перевернулась, и я сошла с ума…