Там, у темного провала того самого прохода, по которому я попала в лабораторию, стояла Анж и смотрела на меня с очень нехорошей ухмылочкой. Она была в пижамных шортах и майке-топе, босая, и, конечно, никакого оружия при ней не было, но почему-то она показалась мне страшно опасной.
— Что, вынюхиваешь семейные тайны Грэмов? — осведомилась она ехидно.
— Не Грэмов, — покачала я головой. — Может, Тайгони?
— Ого! — девушка присвистнула, и улыбка сбежала с ее лица. — Так ты немало о нас знаешь, оказывается. Кто-то помог, да? Может, скажешь, кто? Так сказать, по старой дружбе?
— Ты мне не друг, — холодно ответила я.
— И то верно. Зато я — сестра твоего жениха. Бедный, доверчивый Вик! Он всерьез полагал, что сможет вечно держать тебя подальше от кровавых тайн нашего рода! — она хихикнула и сделала шаг вперед. Я невольно отступила.
— Этот дурачок верит, что однажды сумеет приготовить лекарство, которое поможет уцелевшим оборотням навсегда подавить в себе инстинкт убийства, — продолжала она презрительно, — как будто нужно стыдиться своей природы, своего дара! Сам он постоянно принимает какие-то таблетки, колется… лишь бы, упаси небо, не проявить звериную агрессию! Еще и меня заставляет — с детства, слышишь! Мол, у меня генетическая предрасположенность к агрессии, а вкупе с кровью оборотня просто убийственная смесь вышла! Потому-то мне всегда было труднее контролировать в себе зверя, чем Вику. Он же у нас — просто душка, ангел во плоти, сама доброта! Тьфу… Вот только ни хрена я не принимала его чудо-препараты. Раньше — да, потом надоело. Я — вервольф, волк, а не жалкая слабая человечишка, и если природа задумала меня хищником, охотником, убийцей — я такой и буду! А Вик здорово мне мешает… вечно выслеживает, вмешивается, запирает в этой чертовой клетке… — она отчетливо скрипнула зубами.
— Постой… так людей ты убивала? Не Вик? — наконец, озарило меня.
— Конечно, не он! У него кишка тонка, — фыркнула Анж. — Он только и может, что покрывать мои делишки и пытаться вылечить. А от чего меня лечить? Я здорова! Просто я такой создана!
— Ты убивала людей из одного лишь азарта…
— Ага. И мне это очень нравилось. Кстати, последнюю жертву я выслеживала целенаправленно. Поняла, что ты в конце концов докопаешься до нашей тайны — да и братец от любви к тебе остатки рассудка растерял — вот и решила от тебя избавиться. Да ошиблась, черт возьми… уж больно та девчонка на тебя была похожа. Ну, да теперь все поправимо. На ловца и зверь бежит, как говорится. Тело спрячу… Вику скажу, ты куда-то уехала… не найдет! А даже если и пронюхает — простит… куда денется! Братец, блин — родная кровь!
Пока она изливала мне душу, моя рука сама собой незаметно забралась под свитер, туда, где в поясных ножнах покоился один из неизменных кинжалов. Дело, кажется, принимало неприятный оборот. Ой-ой, Кошка, тебе бы медаль за особые достижения по влипанию в дерьмо…
— А знаешь, мне даже жаль тебя вот так убивать, — холодно произнесла Анж, — ты — настоящий боец по духу, и бесславная смерть в зубах оборотня — это не для таких, как ты. Но — уж прости — рисковать я больше не могу. Руки чешутся как следует с тобой подраться — но скоро вернется Вик, а мне еще потребуется время, чтобы спрятать твой труп и замести следы. Так что…
К концу этой тирады я уже потихоньку пятилась спиной к двери, молясь про себя, чтобы она оказалась незапертой. Что там, за ней? Еще одно помещение, оборудованное под лабораторию? Или заброшенное крыло? И есть ли там выход наружу? Успеть бы до него добежать…
Между тем Анж неторопливо стянула с себя майку и шорты, оставшись абсолютно нагой. Покрутила головой, словно разминая затекшие мышцы шеи, хрустнула позвонками. Глаза ее уже давно разгорались двумя ярко-голубыми лунами. Оцепенев от страха, я наблюдала, как под кожей ее лица что-то шевелится и перекатывается, как стремительно деформируется рот от лезущих из челюстей клыков, как отрастают на пальцах рук и ног черные загнутые когти… Гибкое поджарое тело покрылось серебристо-серой шерстью, слившейся с волосами на голове. А я-то думала, что они крашеные…
Из горла Анж вырвалось короткое полурычание-полустон — ее вдруг швырнуло на пол, заколотило в судорогах. Кости ее тошнотворно трещали, удлиняясь и изгибаясь под немыслимыми углами…
Нельзя было упускать эти несколько мгновений драгоценного времени — и, ринувшись к двери, я толкнула ее плечом и вылетела в полутемный просторный зал. Здесь царил страшный бардак — какие-то доски, сломанная мебель, стекло на полу… Недолго думая, я быстро заперла за собой дверь, для верности подперев ее ближайшим столом, и побежала дальше.