Спустив по лестнице вниз, усадила Улафа на кухне. Щёлкнула пультом ТВ, переключила тётку из новостей, бубнившую об очередных беженцах и мигрантах, на детский канал и поставила перед братом тарелку с подогретыми оладьями. Ещё джем и тосты, тёплое какао. Если Улаф обожжётся, может не почувствовать вообще, а может три часа вопить, как резаный. Мальчик тут же уставился на скачущих по экрану персонажей мультика.
Рике вернулась в ванную и принялась чистить зубы, разглядывая себя в зеркале. Слегка конопатая блондинка почти пятнадцати лет, с серыми загадочными глазами, вполне симпатичная. Папа шутит, что с этим наплывом мигрантов мы скоро станем похожи на спанцев, а блондинок придется ввозить из Остланда, вспомнила она, и засмеялась, сплёвывая пасту в раковину. Потом оценила прогресс роста двух небольших холмиков под футболкой – прогресса не было. Тогда Рике засунула под неё кулаки и снова оценила увиденное. Выглядело гораздо лучше, но ждать чудес, к сожалению, приходилось ещё не скоро. Умыв лицо, она выключила воду.
Улаф ещё даже не притронулся к завтраку, и девочка принялась кормить младшего брата, не забывая и сама отправлять в рот оладьи и тосты с джемом, запивая всё это дымящимся кофе. Мальчик методично жевал, смотря в экран телевизора, Рике одной рукой лазила в телефоне, кидая подружкам утренние лайки. На улице почти рассвело, но утренний туман пока стойко держал позиции, не отступая с городских улиц.
Когда дети вышли на тротуар, из соседнего дома появилась соседка – похожая на красивую лисичку Лута Лайнен, журналистка городского телеканала. Она очень нравилась Рике – молодая, бойкая и независимая. Сегодняшнее оранжевое пальто и красная вязаная шапочка как раз подчеркивали Лутину лисиную внешность. Ее пёс, молодой сенбернар Бамси, рвался за хозяйкой, но Лута ловко впихнула его в дом и захлопнула дверь. Бамси обиженно гавкнул.
– Привет-привет! – весело крикнула она, завидев детей. – В школу? Молодцы! – Она догнала их на тротуаре. – А я сегодня встречаю в порту паром с беженцами!
– Привет, Лута! – Рике вспомнила, что утром в новостях нечто подобное как раз говорили. – А много их будет, этих беженцев?
– Наверное, много. Они плывут на «Короле Торне», а это большой паром! Несколько сот человек, я думаю. – И Лута легонько потрепала Улафа по густым каштановым волосам. – А как твои дела, парень?
– Да как обычно, – немного резче, чем следовало, ответила Рике. И сразу, чтобы сгладить неловкость, перевела тему: – А где их будут селить, у нас, в Тролльхавене?
Лута сморщила курносый носик.
– За городом есть старые лесные выработки, там подновили несколько домов. На первое время всех разместят там. Мы сделаем репортаж для городских новостей, как раз и посмотришь.
Они поравнялись с апельсиновым «саабом» Луты. Журналистка помахала им, садясь в машину: – Чмоки! Пока!
– Пока! – отозвалась Рике. Дети перешли улицу и сели в трамвай, который подъехал почти сразу. До школы было всего три остановки.
Фасады домов уже выступали из туманной пелены, поднимая красные крыши навстречу утреннему солнцу. Со стороны фьорда клубились тучи, а с востока небо было на редкость голубым, и ещё неясно, каким окажется день – погожим или пасмурным.
По тротуарам тут и там стояли люди, поодиночке и группами. Некоторые шли в ту же сторону, куда ехал трам. Рике обратила внимание, что многие держали в руках… Плакаты? Транспаранты? Какие-то такие штуки.
На школьную стоянку как раз заезжали два автобуса из пригородной коммуны. Одноклассницы строили Рике с Улафом рожицы сквозь окна. Кирстен прижалась носом к стеклу, изображая поросенка, а Грете растопырила уши, демонстрируя в улыбке все свои зубы с брекетами на них.
– Как маленькие, честное слово, – не в силах сдержать улыбку, сказала сама себе Рике.
Они с братом сначала прошли в детский сад, расположенный через дорогу от школы. Там Рике сдала Улафа с рук на руки воспитательнице, полногрудой величественной Анне Ларсен.
– А Хельга сегодня будет?
Анна вопросительно подняла взгляд на Рике, думая о своём.
– Хельга? Да, конечно, она подойдёт чуть позже, – улыбнулась женщина.
Когда мама и папа поженились, мама пригласила свою старшую сестру перебраться из Остланда к ним, в Тролльхавен. Её звали Ольга, а в Нордланде имя превратилось в привычное «Хельга». Педагогическое образование после переподготовки помогло Рикиной тёте устроиться в детский сад. Она оказалась прекрасной воспитательницей, люди говорили, что у Хельги просто дар божий ладить с малышами. Улаф, как и многие другие дети, любил её больше остальных.