Владимиру Станиславовичу поведение жены не нравилось. В каждом ее взгляде, в каждом слове Шульга чувствовал скрытый подтекст: вот я забочусь о нашем будущем, а тебе плевать.
— Клава, чего ты суетишься? Ну, зачем нам этот миллион, ну что ты будешь с ним делать?
Но Клавдия Ивановна все равно суетилась.
После звонка в милицию, Кочерга позвонила в зоопарк.
Полдня там никто не брал трубку, но, в конце концов, детский голос спросил:
— Вам кого?
— Мне товарища Дурковича!
На том конце трубки поинтересовались:
— А кто его спрашивает?
— Из городской администрации, — Кочерга решила повысить свой статус, иначе, как она правильно поняла, с ней бы никто не стал разговаривать.
— Мама, тетя из администрации, — услышала Клавдия Ивановна в трубке.
— Дело в том, что мой заместитель уехал в Москву на курсы повышения квалификации. А с кем я имею честь? — директриса так и не выяснила, с кем же она разговаривает — Клавдия наседала.
— А вот мне хотелось бы знать, какие приняты меры по розыску пропавшего тигра. Или никаких мер не принято?
— А приняты все возможные меры: написано заявление в милицию, снят и показан сюжет по местному телевидению, по всему периметру зоопарка установлены видеокамеры, сторож уволен, заместитель директора отправлен на курсы повышения квалификации.
— То есть вы его не ищите? — рассердилась Клавдия Ивановна.
— Кого?
— Тигра!
— Конечно, есть предположение, что тигр тайно переправлен в Москву. Но эти предположения пока никак не подтверждаются. К тому же есть правоохранительные органы, искать тигров — это их прямая обязанность. Так с кем, я говорю?
— Не важно, — сказала Кочерга и бросила трубку.
Затем Клавдия Ивановна позвонила Горбатовой.
— Ну что вы так волнуетесь, вокруг и без тигров столько интересного. К тому же я сейчас в отпуске, хочу съездить на море, — сказала Галина. — Не волнуйтесь, я помню об этом интересном материале и при случае с удовольствием к нему вернусь.
— При случае… Вернусь… Понятно, — разозлилась Кочерга. — Но я же сама видела, как они садились в поезд. Проводница была с таким начесом.
— Извините, мне сейчас не до этого… Готовлю материал о человеке-невидимке в центральном универмаге. Вы что-нибудь слышали об этом?
— Нет, не слышала.
— Интересная история. Из универмага каждую неделю исчезают самые дорогие платья, а вора найти не могут. Предполагают, что орудует человек-невидимка.
— Значит, я не получу своего миллиона? — Кочергу не интересовали невидимки.
— Не знаю… Звоните, если сами что-то узнаете.
Клавдия Ивановна тяжело вздохнула:
— Вот так, Владимир Станиславович, — плакали наши миллионы.
— Почему миллионы во множественном числе? — уточнил на всякий случай супруг Кочерги.
— Ну, один плакал, Какая разница? Но ведь я же видела, как они садились в вагон. Жаль, я не разглядела его номера… Проводница там такая особенная была. Прическа с начесом.… Проводница была особенная, — Кочерга задумалась. — Надо было самой ехать…
— Куда это еще ехать? — встревожился Владимир Станиславович.
— В Москву. Сейчас, который час? Почти полночь? Я схожу в магазин за хлебом… Что-то хлеба захотелось.
— Клава, ты куда? У нас есть хлеб. А сухарей сколько ты насушила — до конца жизни хватит. А потом опять скажешь, не помню, где была, — задумался Шульга.
Кочерга не обратила внимания на слова супруга, оделась, взяла большую хозяйственную сумку, вышла на улицу, осмотрелась по сторонам. Метрах в десяти, рядом с газетным киоском сидел уже известный нам кот по кличке Хвост.
— Кись, кись, смотри, какая рыбка, — Кочерга поманила Хвоста извлеченной из сумки расческой. Расческа имела надпись «От коллег», ее когда-то подарили Шульге на день рождения. Владимир Станиславович очень ценил эту расческу. — А у меня для тебя есть рыбка. Вкусная рыбка, вчера поймала.
Хвост, у которого был непростой и голодный день, клюнул на поддельную «рыбку» и через мгновение был помещен в хозяйственную сумку со змейкой.
Кочерга вытерла кровь с руки — в последний момент Хвост сообразил поцарапать обманщицу.
— Придушить бы тебя, котяра, на месте, — Клавдия Ивановна задумалась над продолжением фразы, но закончила без выдумки. — Да руки марать неохота.