— Успеем. Мы буквально на пять минут.
Через мгновение Горбатова, Фуражка и Маша скрылись за поворотом.
— Теперь действуем по автономным программам. Встречаемся через полчаса у моей машины, — объявила Галина.
Автономные программы подразумевали, что Фуражка и Маша отдают камеру Горбатовой, переодеваются в туалете в Бэтменов, а затем идут на поиски Тамару. Галина, тем временем, берет интервью. Ее задача — интервью должно продлиться как можно дольше.
— Это не проблема. У меня проблема — вовремя остановиться, — сказала Горбатова и постучала в дверь грим-уборной с надписью «Неводуевы-Нелюбичевы, укротители тигров».
Когда журналистка — с камерой на плече — вошла в грим-уборную, Марианна и ее отец сидели на стульях в полных нарядах Бэтменов — в полумасках с мышиными ушами, в голубых трико, поверх которых были натянуты красные спортивные трусы и широкие расшитые золотом ремни.
Чтобы произвести еще большее впечатление на телевизионщиков, Неводуевы притащили из кабинета директора массивные кресла с красной бархатной обивкой.
Кресла были поставлены у стены, на которую Неводуевы повесили плакаты с надписью «Бэтмены в городе. Аскольд Неводуев-Нелюбичев и дочь. В пасти у тигра».
В руках у Аскольда и Марианны были хлысты.
— А мы уже начинали волноваться. Скоро выходить, а вас все нет, — Неводуев-Нелюбичев поправил плащ и потер пальцем вспотевший под полумаской нос..
— Машина сломалась. Но не будем тянуть. Кто вы такие и что у вас за представление? Расскажите подробнее. Хочется знать буквально все, — попросила Галина.
Журналистка включила телекамеру и направила ее на «бэтменов».
Неводуев-Нелюбичев подошел поближе:
— Какая у вас маленькая камера, как игрушечная. Ну, да ладно. Так меня хорошо видно? Может быть, включить дополнительное освещение. Можем принести из соседних гримерок. Мы, видите, пошили себе специальные костюмы. Хочется, чтобы люди смогли их рассмотреть. Наверное, надо снять полумаски? А то ужасно жарко.
— Что вы, что вы. Без полумасок половина впечатления исчезнет, — остановила Неводуева-Нелюбичева Горбатова.
— Мы и для обезьян костюмы пошили. Но полумаски они постоянно срывают, — Марианна тоже подошла к камере.
— А меня видно?
— Понимаете, у нас очень необычное представление, — начал Аскольд Ромуальдович. — Впервые в стране, а, может быть, даже и в мире. Хотелось бы, что бы этот факт как-то вошел в историю, — Неводуев-Нелюбичев осмотрел себя в зеркале. — Надо было брать костюм размером поменьше, чтобы рельеф мышц был виден.
— Голова мартышки в пасти у тигра, что может быть лучше, — вставила слово Марианна.
— Но, говорить об этом пока преждевременно… У нас есть очень непокорные актеры из числа животных. Никак не открывают пасть. Сегодня, наверное, этого номера в полном объеме мы не увидим, — закончил Аскольд и добавил. — Сегодня мы немного сами погоняем мартышек. А мартышки подергают за хвост тигрицу.
— Подождите, папа их заставит делать то, что хочет. И обезьяны у нас в полумасках будут. Как миленькие. Приходите, через месяц, когда мы вернемся с гастролей.
— Да, дочь, папа и не таких обламывал, — Неводуев-Нелюбичев погладил Марианну по голове. — Мы всех выдрессируем… Чего бы нам это не стоило. Хотя, знаете, лучше эту фразу вырезать. Сейчас столько защитников животных…
Дрессировщик сжал в руках хлыст.
— Я бы этих защитников…
— Так значит, обезьяны не хотят носить полумаски, а вы носите? — переспросила Горбатова.
— Что, что? — Неводуеву-Нелюбичеву показалось, что он ослышался.
— Говорю, сразу видно — вы любите животных, — вздохнула Галина.
— Конечно, мы очень любим животных, мы хотим, чтобы они работали на людей, — Марианна щелкнула хлыстом.
— Смена растет, — улыбнулся Неводуев-Нелюбичев и опять погладил дочь по голове.
— Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне свою биографию как можно подробнее. Это будет большая передача. Может быть, даже целая серия передач.
— Хорошо, попробуем. Полчаса у нас есть, в крайнем случае, задержим представление, без нас не начнут. — Аскольд Ромуальдович сел в кресло. Марианна устроилась у его ног.
— Начинайте. С самого начала. Как вам пришла в голову мысль дрессировать животных?
— Мысль пришла в голову еще моему деду, сейчас я вам покажу его фотографии, — Аскольд Ромуальдович полез в шкаф. — Сейчас, сейчас…
47. В подвале
Между тем, Маша и Фуражка блуждали по лабиринтам цирка.