По дороге им встречались клоуны, спортивные гимнасты и прочие цирковые люди.
— Аскольд, с премьерой!
Все принимали Машу и Фуражку за дрессировщика с дочерью и поздравляли их с премьерой, те отвечали на поздравления поклонами с прижатой к груди рукой.
— Спасибо, спасибо, дорогие, я вас тоже от всей души поздравляю, хотите я вам дам автограф? — Филимонович понравилась роль дрессировщика.
— У нас очень мало времени, дядя Коля, куда нам идти? — волновалась Маша.
— Где-то здесь должна быть лестница в подвал, — Николай Филимонович достал из кармана уже порядком помятую бумажку с планом цирковых коридоров. — Мурчик, кажется, что-то напутал…. Хотя нет, это я неправильно сориентировался по сторонами горизонта. Ага! Вот автомат по продаже кофе. Если стать к нему спиной, то лестница должна быть там.
Фуражка развернулся на 180 градусов и уперся вытянутой рукой в грудь невзрачного человека в костюме, но с цветами в руках. Это был Дуркович.
Маша замерла от ужаса и прошептала:
— Боже мой, замдиректора зоопарка.
— Здравствуйте, Аскольд Ромуальдович, — Дуркович — с цветами в руках — попытался было обнять человека в форме Бэтмена. — Я из зоопарка. Дуркович. Заместитель директора по воспитательной работе с животными, — Дурковичу очень нравилось старое название его должности. — Дай, думаю, приду на представление к другу. Я здесь на курсах повышения квалификации. Вы меня не узнаете?
Фуражка сжал Дурковича в объятиях.
— Ну, как же я могу вас не узнать, дорогой вы мой Дуркович.
— Вы меня задушите, — пикнул заместитель директора. — Понимаю… Премьера. Волнуетесь, ничего не замечаете, а я давно за вами иду, думаю, узнает или нет… А я вам цветы принес.
Фуражка машинально взял цветы.
— Нет, брать цветы до представления — это плохая примета, — сказала Маша. — Цветы нам будут мешать.
— А вы приходите на банкет после премьеры, — сказал Фуражка и вернул букет.
— До встречи, господин Дуркович, — сказала Маша. — А нам надо еще подготовиться к выходу.
— Подождите, подождите, — заместитель директора зоопарка побежал за уходящими Фуражкой и Машей. — Покажите, где выход из цирка, я заблудился, а мне еще жену надо встретить, специально на премьеру приехала.
Фуражка задумался:
— Трудно сказать… Вам надо вернуться туда, откуда вы пришли. Там спросите.
— Правда? — обрадовался Дуркович и скрылся в глубине коридора.
— Господи, как я испугалась, я и забыла, что в маске. Думаю, все, конец. Думаю, сейчас он мне все припомнит…. Ужас… Мне кажется, из-за этого Дурковича я и слова все позабыла, — на глазах Маши появились слезы. — Как надо говорить «Мяу-у-у-у, мурр» — за мной, миурр-мурр-мурр — осторожно. Или наоборот. Ужас. Ужас. Ужас. У нас ничего не получится.
— Должно получиться, — сказал Фуражка и толкнул ногой дверь в подвал.
В подвале было темно и сыро. Фуражка нащупал на стене выключатель, и высоко под потолком загорелась тусклая красная лампочка.
В помещении был кафельный пол и такие же стены — грязные серые плитки, большинство из которых треснули лет двадцать назад. Часть плиток отсутствовала — в этих местах чернели квадраты.
Синими плитками на сером полу были выложена надписи — «Слава советским дрессировщикам» и «Место для приема пищи».
Большую часть подвала занимали клетки с мартышками. На всех мартышках были надеты бэтменские плащи.
— Здравствуйте гражданки обезьянки, — сказал Фуражка. — Как самочувствие? На что жалуемся?
Обитатели клетки внимательно посмотрели на вошедших и сгрудились в углу клетки. В плащах обезьяны напоминали маленьких мушкетеров. Мушкетеров было двадцать голов.…
Клетку с тигрицей Маша с Фуражкой заметили не сразу — она располагалась в дальнем темном углу.
На появление неизвестных ей людей Тамара никак не отреагировала — приняв их за своих мучителей — дрессировщика и его дочку.
Фуражка отодвинул щеколду и открыл дверь.
— Кис, кис, Тамара, пойдемте. Мы пришли за вами.
— Мяу, — сказала Маша, но тигрица никак не отреагировала на девочку в синем плаще и с мышиными ушами
— Она меня не понимает.
— Пробуй, Маша, пробуй, у нас очень мало времени, — Фуражка. — Сейчас объявят начало представления.
— Мяу, мяу, нам надо бежать, — Маша сорвала с себя маску. — Тамара выходи.
Однако Тамара лишь зевнула и отвернулась к стенке.
Между тем мартышки в соседних клетках заволновались.
— Все понимают без слов, — вздохнул Фуражка. — Они все-таки ближе человеку.