Особые тараканы то и дело шипели.
— Пить просят, — объяснял мальчик. — Спать хотят. Просят попить перед сном.
Верочке мальчик (про себя она назвала его Мальчишкой С Тараканами) не понравился. Заносчив.
Антипатия была взаимной:
— Время кошек прошло, — уверял мальчик. — Слишком громоздкий и неуправляемый материал. Не то, что тараканы. Разведке нужны тараканы. Они повышают обороноспособность страны.
«Обороноспособность» было, пожалуй, самым популярным словом в Академии. Его употребляли очень часто, потому что в чем собственно должно заключаться обучение, преподаватели не знали, так как животными языками не владели.
— Вы понимаете, мы работаем на обороноспособность страны. Поэтому о нашей работе никто не должен знать, — сказал на первом же занятии мужчина-преподаватель (в военной фуражке и черных очках). — Я ваш классный руководитель, между прочим.
— Даже бабушка не должна знать? — спросила маленькая Кошкина.
— Разумеется, бабушка в первую очередь ничего не должна знать. Старухи очень болтливы.
— Моя бабушка — не старуха, — обиделась Верочка. — Просто она женщина в том возрасте, когда у них остаются только одна или две подруги, а поговорить еще очень хочется, — повторила Кошкина бабушкины слова.
С бабушкой — по материнской линии — Верочка виделась очень редко: та жила в деревне, а Сергей Александрович старался избегать «чрезмерно частых контактов» со своей тещей, к тому же деревенской и без высшего образования.
Веру поселили вместе девочкой Аней, понимающей язык ворон.
Аня постоянно каркала. На ее карканье слетались все черные птицы из соседнего леса. Преподавателям это не нравилось, так как вороны оставляли после себя белые пятна на тщательно убранных дорожках академии.
Вообще же, работа с воронами считалась бесперспективной, так как на зиму эти птицы не улетали в теплые страны и, следовательно, ничего полезного о жизни за границей узнать не могли. Не могли укрепить обороноспособность страны.
— Надо искать детей, которые понимают язык журавлей, — частенько говорили между собой преподаватели. — Журавли далеко летают, почти как бомбардировщики.
— У ворон много интересной информации по истории, потому что они долго живут, — защищала своих любимцев Анна. — Например, они знают, где зарыты клады.
— Да? — удивлялись преподаватели. — О кладах в инструкции ничего не написано. Клады проходят по линии народного хозяйства, а у нас — министерство обороны. Чувствуете разницу?
МАУГЛиЖ просуществовал около года. Пока однажды классный руководитель не решил сводить детей в зоопарк. На урок-разведку, как он сам выразился.
— Сегодня, дети, мы пойдем в зоопарк, — сказал мужчина в черных очках. — Возьмите с собой блокноты. Будете записывать все, что говорят животные. Но вы не должны подавать вида, что понимаете их речь. Все что услышите — это тайна.
Верочка несколько часов простояла рядом с клеткой, где изнывали от жары тигр и тигрица. Считалось, что их язык отличается от кошачьего примерно также, как русский от украинского. Так оно в общем-то и было.
Верочкины записи послужили основанием для увольнения директора зоопарка: животные рассказали, что директор — через жену — продает положенное тиграм мясо городскому ресторану «Донская кухня».
— Какие у вас доказательства, — допытывался директор. — Кто донес, то есть, оклеветал меня? Я буду жаловаться.
Поскольку эксперименты были секретными, и доказательства не могли быть предъявлены, директору посоветовали уволиться по собственному желанию. Сказали, что о его злоупотреблениях и так известно всему городу.
Следующий урок-разведка проходил в цирке.
Животные рассказали детям, что директор цирка оформил на ставки клоунов всех своих братьев (братьев было трое), а также отца и мать. На сцену эти фальшивые клоуны никогда не выходили, а зарплату получали регулярно.
В отличие от директора зоопарка директор цирка и его клоуны оказались лицами со связями и смогли, как говориться, надавить, на нужную кнопку. В «Маглиж» пришла комиссия.
Проверяющий — полковник из генерального штаба, дядька с черными усиками щеточкой — требовал, чтобы дети продемонстрировали свои, якобы необыкновенные способности.
— Ну-ка покажи, что умеют твои кошки, — допытывался усатый у Верочки и ехидно улыбался. — Принесите мне первую попавшуюся кошку с помойки. Что она может сделать полезного для народного хозяйства?
Кошку принесли.
— Самое обычное животное, и для народного хозяйства сделать она ничего не может, просто я понимаю, что она говорит, — оправдывалась Верочка. — Киса, скажи, что-нибудь.