— Не против, — ухватилась Люба за возможность не говорить, понравилось или нет.
Ей понравилось. И вчера она дала это понять, когда они после секса обнимались и заснули, прилипнув вспотевшей под одеялом кожей к друг дружке. Но проговаривать эта Люба пока была не готова.
Взрослые люди. Муж и жена. Но…
— Брови стали меньше, — улыбнулся Стас.
— Врать, говоря то, что девушка хочет услышать, нужно перед сексом, а не на следующее утро после.
Тянуть к ней руки, и игриво указывать, что утром тоже бывает секс, Дубравин не стал. Ещё не время. Он и так получил больше, чем рассчитывал. Но спросил другое. То, что не давало ему покоя с момента их возвращения от отца.
— А тот твой знакомый часто тебя подвозит?
Завтрак после
— Нет. Перед последним разом пару недель не пересекались, — рассказала Люба о частоте своей транспортировки в удобном авто к подъезду. — Это перед праздником было. Больше мы не списывались, не знаю, вернулся ли он. Возможно, Сергей из дома жену привёз.
— У него есть жена?
— Нет. Бывшая. Жили в любви, но его достало, что в отношениях их не двое, а четверо, так как девушка очень уж привязана к родителям. Но там ещё есть шанс всё вернуть.
— Он тебе это рассказал, или ты сама так решила?
— Мне кажется, он заточен быть мужем. Когда дом там, где его ждёт жена, быть ей защитой и опорой. А в состоянии одиночества такие мужчины неприкаянные и растерянные. Поэтому он подвязался меня подвозить, и мне помощь, и ему хоть какое-то развлечение, — поделилась она своими выводами и вдруг, кое-что заподозрив, скорректировала свой ответ важным пояснением. — Развлекала я его беседой, а не всякими там плотскими утехами.
Ха! Так вот почему он за ней водителя с фабрики отправил. Выдуманного соперника блокирует.
— Я ничего такого не подумал, — запротестовал смутившийся Стас, признав, что выбрал неподходящую тему для разговора после ночи любви.
Пока они жили друзьями-соседями, таких проблем не возникало. Совсем он одичал, раз не может нормально с девушкой поговорить. Должно быть, у этого Сергея лучше выходило.
Но и чёрт с ним, свою жену Стас ему не отдаст.
Вчера утром он ещё мог дать заднюю, убедив себя, что настоящей супружеской парой им не стать, и так как после предложения попробовать, назад ничего не отмотать, то нужно будет договориться о разводе, когда она поймёт, что готова к полноценному роману и построению семьи.
Но всё изменилось.
Каким бы не был прошлый опыт Любы, с ним она смогла расслабиться. Хотя Стасу пришлось задействовать всю выдержку и постараться, чтобы быть максимально деликатным, действовать медленно и отслеживать её реакции.
Сверхновая звезда не взорвалась, но он научится доставлять ей удовольствие. Они совместимы, а остальное дело техники.
— Раньше наши разговоры за завтраком были другие, — сказала, чтобы не молчать Люба, озаботившись душевным самочувствием мужа. Для него ведь это был не только их первый раз, а его первый раз после смерти невесты. Важное событие. Знаковое. Он здоровый молодой мужчина и вернулся в мир секса. Но язык не поворачивался брякнуть что-нибудь лестное о его навыках.
Хотя Кошкины тихонями не были, и представление о том, какими могут быть хвалебные речи, прославляющие мужскую силу, она благодаря рассказам сестры имела.
— Да. Мы часто молчали.
— Действительно, — припомнила Люба утренние трапезы последних двух лет. — А как должно быть в правильных отношениях? Я до тебя только с родителями жила, а наша семья не показатель нормальности.
— Мама с отчимом обсуждала здоровье, у меня спрашивала, в чём пойду в школу, весной и летом рассуждала о том, чем заняться в саду и теплице. А с Аней мы редко завтракали, я у неё оставался не каждый день, и у нас утром расписание разное было.
Стас легко сказал и об умершей маме, и о погибшей во цвете лет возлюбленной.
А они как-никак главные и любимые женщины его жизни. Это ли не доказательство того, что он оправился от потерь и больше не несёт на своих плечах вину, не позволяя себе радоваться жизни?
— А мы за столом о еде говорили. Кто съест первый блин, или у кого бутерброд аккуратней порезан, того мама сегодня больше любит. Или договаривались, будет ли дома кто-то обедать, и чем бы хотелось поужинать. А если Вадим с нами был, то приходилось ещё и побороться за удобные стулья. У нас их тогда только пять было и специальный стульчик Иришки, и если собирались за столом всемером, кто-то должен был сидеть на табуретке.