— Ты говорил, что ты — предатель, но я не думала, что умру от твоей руки, — сказала я. — Добавь это к причинам, по каким ты заслуживаешь ад, в котором живешь.
— Я и не заявлял обратное, — напряженно сказал он, но в глазах были слезы.
— Я заставлю тебя заплатить за это, — прорычала я.
— О, как я хочу, чтобы так было, Кошмарик. О, как я хочу, чтобы ты преследовала меня вечность.
У меня кончились варианты.
Меня утопят в крови.
— Пора, — начал Равновесие.
Пора. Пора сделать последний рывок.
— Толкни ее… — начал приказывать Равновесие, но я перебила его:
— Финмарк Торн, — прошептала я. — Забудь обо всех верностях, кроме верности мне.
Глаза Скувреля расширились, его резкий вдох забрал воздух между нами. Я не зря рискнула. У меня было его имя.
— …в кровь и утопи ее! — еще говорил Равновесие. — Выполни приказ, Валет.
— Финмарк Торн, отпусти меня и застынь на миг, — прошептала я, пока Равновесие говорил, мою кожу покрыли мурашки от такого риска. Это было правдой? Я могла повелевать им остановиться с его именем?
Ладони Скувреля отпустили меня, и он застыл на коленях. Его глаза были огромными, блестели.
Я не тратила ни секунды.
Я вырвала стрелу из его бицепса и прыгнула к Равновесию.
Глаза Равновесия расширились, я врезалась в его грудь, его ладони невольно сжали мою талию в тот миг, когда я вонзила стрелу в его горло.
Глава тридцать восьмая
Равновесие охнул, держась за горло. Его глаза, голубой и карий, стали желтыми, как у кота.
— Нет! — прошептал Скуврель.
Я вонзила стрелу глубже, Равновесие задыхался. А потом его волосы, наполовину белые и наполовину черные, стали полностью черными. Крылья пропали.
Он обмяк подо мной, и я встала на ноги, тяжело дыша. Я ощущала себя странно. Голова кружилась. Было сложно видеть.
Я ощущала себя не собой. Я словно была кем-то еще, глядящим на мое тело.
Равновесие стал мерцать, как смертные в моем духовном зрении. А потом белый свет вылетел из его груди в небо. Когда он миновал верхушки деревьев, он взорвался с грохотом тысячей белых звёзд. Они на три удара сердца стали весами, а потом посыпались на нас.
Вдали я услышала гневные крики.
— Кошмарик, — осторожно сказал Скуврель, поднимаясь на ноги, глаза были большими, ладони — раскрыты, словно показывая, что он был без оружия. — Кошмарик, я не желаю тебе зла. Прошу, не убивай меня.
— Просишь сделки? — резко спросила я. Я не хотела убивать его. Уже нет. Но его предательство все еще жалило. Ярость бурлила в сердце.
Его лицо было бледным.
— Я прошу пощадить мою жизнь.
— Тогда сделка на твою жизнь, — сказала я, схватила ножны и пристегнула свой меч к поясу одним движением. Лук и стрелы — следом. Я бросила Скуврелю его меч. Страх и осторожность на его лице были тем, что я у него еще не видела. Я не стала медлить и обдумывать это. Я схватила клетку со мха, вытряхнула из нее Верекса — он упал в пруд крови — и привязала клетку к поясу.
— Да, — сказал он. — Сделка на мою жизнь и мое имя.
Я приподняла бровь.
— Похоже, тебе не нравится быть в моей власти.
Его глаза потемнели, его зрачки расширились так, что я едва видела радужки. — Поверь, Кошмарик, я наслаждался бы каждым мигом твоей власти. Твоя хватка на мне сильна и без моего имени.
Я фыркнула.
— Мгновения назад ты утопил бы меня в крови.
— Я был обязан делать это. Ты поймешь боль этого сильнее, чем готова.
— О?
— Теперь ты — Равновесие.
Я охнула, посмотрела на труп фейри, который был Равновесием до этого. Мое сердце гремело в голове.
— Мой старый враг, — сказал Скуврель. — Исправитель ошибок. Разрушитель хорошего. Уравнитель.
— Нет, — выдохнула я. Я не могла его видеть. Мое зрение затуманилось.
— Я так и говорил, если помнишь. Но ты заморозила меня. И я не мог тебя остановить.
— Нет, — я посмотрела в его большие испуганные глаза, как мои.
Он прошел ко мне, переступил тело того, чью роль я забрала. Он сжал мои ладони.
— Кошмарик. Мой драгоценный Кошмарик, — он нервно облизнул губы, взгляд метался. — Через миг все фейри устремятся сюда, чтобы убить тебя, пока ты уязвима, пока сила твоей роли не опустилась на тебя.