- Бежим! К машине. – Мы сорвались с места. Позади слышался грохот, снесенной с петель двери. Топот огромных лап. Неожиданно мягкий, но безумно громкий для того кто прислушивается. Подскочил к машине, рванул дверцу. Таша влетела в салон следом. Одновременно хлопнули, закрываясь дверцы. Фары осветили трех тварей. Выхватили из темноты уродливые силуэты. Близко. Успеть бы. Рев мотора и разлетающийся во все стороны гравий из под колес. Внедорожник легко снес ворота и понесся по проселочной дороге. Твари не отставали. Держались метрах в пяти и такое ощущение, будто просто на пробежку вышли. Машина набирала скорость. Куда ехать? Через поселок по любому придется. А там люди. Там пост. Пост! Резкий поворот, машину заносит на влажной дороге. Таша почти рухнула на меня. Скривил губы в улыбке, глянул на девушку.
- Не удачное время малышка, ласки позже. Идет? – Повернулась, фыркнула.
- Как скажешь, милый. Только вывези! – Да не вопрос. Самому жить еще охота. Почему то именно в такие моменты, когда смерть за спиной, ты понимаешь – как хорошо жить. В мирное время всегда есть место мыслям о суициде. Есть место простому убийству за копейку из потертого кошелька. Есть желание кого-то убить или поехать в горячую точку воевать. Но как только ты попадаешь в ситуацию, где рядом смерть единственной твоей мыслью становиться – выжить. Шутки конечно хорошо, но отвлекаться не следует. Уже очертания военных машин видно. А вот самих солдат нет. И где они, когда нужны? Расстреляли бы тварей. Сделали бы хоть что то полезное. И тут, наконец появились вояки. Урод – лейтенант с оставшейся шайкой. Машина не тормозя, неслась на выстроившихся в цепочку военных. Думал не успеют, но нет. Среагировали, отскочили. За спиной раздались выстрелы. Таша обернулась, забравшись на сидение коленями.
- Их нет! Отстали. – Девушка уткнулась носом в спинку сидения не спеша поворачиваться. Плечи вздрагивали. Забавно, мы шутили, когда за нами бежала смерть, а теперь навалилась почти апатия. Если б не руль под руками сидел бы, закрыв лицо ладонями. А так только в душе пусто. Таша повернулась. Села нормально, закурила. Протянула мне подкуренную сигарету, закурила сама. По салону поплыл дым, приоткрыл окна с двух сторон. Дым тоненькой струйкой устремился на свободу.
- Куда теперь?
- Не знаю. Проверим город. Если не пробиться поедим к мегаполисам. Мелкие города видать еще держаться. Крупные - точно нет. – Кивнула, закрыла глаза.
- Устанешь – разбуди. Водить умею.
- Хорошо. Спи. – Как же быстро меняются люди. Когда мы только встретились, она стрелять толком не умела. Рыдала над убитым ею человеком. Перестала улыбаться. Боялась любого шороха и пыталась все переложить на нас. А сейчас… сейчас, она спокойно уснула зная что твари могли легко разорвать военных. Что твари могли пойти громить поселок. Цинизм, жестокость и нервы покрепче. С нервами плохо. А вот все остальное наживается очень быстро. Девочка способная. Быстро выучилась хорошо стрелять. Почти никогда не мажет. Научилась сносно держать удар. Конечно, долго одна против здорового мужика не выстоит, но продержится пока кто то… пока я, не подоспею. Дорога грязной лентой убегала под колеса. Брошенных машин стало больше. Фары выхватывали мертвых. Ну вот, и до сюда добралось. Километрах в пяти от города остановился. Разбудил девушку. Вышел, нужно проверить что есть. Еда какая, оружие. В обеих машинах лежали рюкзаки с минимальным пайком и пистолетом. Нашел рюкзак в багажнике под брезентом. Подхватил, вернулся в машину. Распотрошил. Пистолет есть, магазин к нему полный. Хорошо. Из еды, сухой армейский паек. Банка тушенки, четыре упаковки галет, сухой спирт пара таблеток. Банка колбасного паштета. Бутылка воды. Не густо, но хоть что то. Распечатал галеты, вскрыл банку с паштетом. Завтракать пора. Сидим в машине, хрустим. Прям идиллия, что б их всех. Отвык я за этот месяц от дороги. Отвык. Плохо. Пока к Косте не попал, каждый день тренировки были, все-таки телохранителем работать – серьезно. Потом по улицам мотался с бандой шакалов. То же не расслабишься. А вот месяц посидел в относительном спокойствии, с редкими вылазками в лес и вот. Расслабился. Придется заново учиться чувствовать улицу. Поели, запили водой из бутылки. Мотор взревел, вперед на баррикады. Баррикад не было. Впрочем, как и кордона и солдат. Город был открыт. Брошенные машины, трупы, горящие магазины и высотки. Вот те раз. По виду уже дней пять тут открыто. Добрался таки вирус. Смял защитников как бумажных. Отшвырнул жесткой рукой. Что ж, придется идти пешком. Слишком приметно на машине. Слишком сложно. Завалы из брошенных авто, мусор, обломки каких-то бетонных фиговин. Не проехать. Загнал машину под неприметную арку ведущую во двор жилого дома. Забрал ключи. Таша прошла до двора, осторожно выглянула. На вопросительный взгляд мотнула головой. Никого. Хорошо.
- Тут не далеко оружейный был. Конечно, вряд ли там что-то сохранилась, но может еще не всю удачу израсходовали, а.
- Может и не всю. Ну веди, давай, раз знакома с маршрутом. – Вручил ей пистолет. Первая идет, пусть, если что стреляет, вопросы потом задать можно будет. Пошли. Пробираться было сложно. Слишком много мусора. То тут то там виднелись дыры в зданиях от танковых выстрелов. Асфальт усеивали тонны покореженного бетона, стекла, какие то вещи… детские игрушки. Идиоты, бомбили по жилым домам. По мирным людям. Поворот, еще один. Картина не меняется. Однообразно как то, мрачно. Впереди замаячила подворотня. Я дернул Ташу за рукав. Стой подруга.
- Что?
- Тихо как то. Очень, очень тихо. – Она прислушалась, склонила голову к левому плечу. Сощурила глаза. Пистолет дрогну в руке.
- Что? – Теперь уже спрашивал я.
- Ты прав. Очень тихо. Знаешь, меня до чертиков пугает превращение из секретарши в валькирию. – Улыбнулась, заправила выбившиеся русые пряди за ухо. – Идем?
Кивнул. А смысл стоять? Нервы натянулись, тишина давила похуже давления на вершине самой высокой горы. Аж уши закладывало. Постепенно смолк даже звук наших шагов. Снова дернул за рукав. Остановились.
- Мне заорать хочется. – Шепнул тихо, боясь нарушить этот тихий ужас. Таша задумалась, переступила с пятки на носок, подняла на меня глаза.
- Так ори. Раз хочется. Может, сможешь пробить этот вакуум. Чертовщина! – Она зажала уши и не дожидаясь меня закричала. Девичий голос разнесся по округе, запутался в паутине оборванных проводов, ввинтился эхом в разрушенные здания. Звуки обрушились лавиной. Где то стреляли. Далеко, лишь эхом доносило глухую автоматную очередь. Взрыв. Чей то крик. Грохот обрушающейся за нашими спинами стены…
- Бежим! – Рявкнул. Схватил ее за руку. Бежать по обломкам самоубийство. Да и вообще бежать по городу, где палят все кому не лень – самоубийство. Но здание рушиться. А мы около него. Обернулся, девятиэтажка осталась позади. Вернее осталось то, что осталось от многоквартирного дома. Облако мелкого мусора и пыли накрыло с головой, сбило с ног. Пару минут вообще ничего не видно. Грохот такой что уши болеть начинают. Невольно пожалел что разрушили тишину. Таша дернула за руку. Поднялся, помог ей встать. Завернули за угол, относительно чисто. Хотя бы дышать можно без опасности подавиться мелким мусором. Задышали, закашлялись. На глаза тут же навернулись слезы. Таша рухнула на колени, уперлась ладонями в крошащейся асфальт. Дышит глубоко, сбивает кашель водой. Я сел, оперся спиной о стену. Протянул руки за бутылкой. Глотнул воды. Ух, как заново родился.