Глава 3.
Изменения.
NN.
В три часа после полуночи, в конце сентября – мир изменился. Нет, все осталось так же. Неизвестный вирус продолжал косить человечество. Неизвестные науки твари, так же лезли стаями из подворотен, из лесов и парков. Черные зевы подвалов стали смертельными ловушками, для каждого кто подойдет к ним. Банды мародеров продолжали громить города. Анархия. Хаос. Беззаконие. Разумеется, все это случилось не сразу. Разумеется, кто то в этом был виновен. Вопрос в том – кто? Но кое-что все же изменилось. Так мелочь. И вот эта мелочь заняла всего пол ночи на свое преображение. Сначала, яркое звездное небо, заволокло туманом, затем он медленно осел на землю. Сухой, холодный. Резко кончилось электричество, вода, связь. Ну, те крохи, что еще оставались у военных и в секретных бункерах правительства. Даже армейские рации ничего кроме жуткого, пугающего треска не транслировали. А потом пошел снег. Крупный, белый – белый и безумно холодный. Холоднее обычного, того что идет обычной зимой. Ранняя осень оделась в маскарадный костюм, изображая зиму, на этом балу безумия. На краткий миг мир погрузился во тьму и тишину. Сложно оценивать обстановку в мире, находясь на одной точке и даже не имея возможности хотя бы - услышать. Но люди оценили. Люди просто осознали – так везде. Каждый человек, будь он еще пока здоровым или уже подхватившим мнимое бешенство знал, это по всему миру. Планета уснула. Лишь на краткий миг. Затем все снова пришло в движение. Кто-то зажигал костры, алые росчерки прорезали белесую ночь как маяки, созывая всех к своему слабому теплу. Кто-то пытался организоваться, впрочем, на данный момент люди не желали быть единой массой. Кто-то, где-то услышал, что выжить в одиночку легче. И началось. На время были забыты истинные враги. Хотя были ли они истинными? Но тем не менее люди убивали друг друга. Зараженных косили по ходу, не задумываясь, как быстро вырабатываются рефлексы. На тварей из тьмы шли коллективные силы и… все заново. Убей или будешь убит. Правильно, зачем воевать с тем, чего ты не понимаешь? Проще убить вот того солдата, который едва от материнской груди оторвался. Или того офицера, который наплевав на свою жизнь, лезет под пули что бы собой закрыть молодых. Он свое уже пожил, ему их спасти надо. Что такое женщина и ребенок в эту ночь - забыли все. Да что уж, сами женщины забыли. За миг озлобиться до степени безумного берсеркера? Легко. Хотя, им можно у них на шее дети, которых во что бы то не стало, нужно вывести и прокормить. К утру, участники кровавой ночи поутихли. Выстрелы слышались все реже, автоматных очередей не было вовсе. Впрочем как и более тяжелых, глухих выстрелов танков или артиллерии. Или еще чего, более смертоносного. Кто-то лез под землю. С рюкзаками на плечах, с детьми в колясках, но лез. Страх попасть под удар ядерной бомбы сильнее голоса разума. Голливуд со своими фильмами ясно дал понять, если придут мертвые – будет ядерная бомбардировка. Сколько таких фильмов, книг? Кто вообще придумал лезть под землю? Лезть туда, где уже очень давно не было ремонтов. Туда, где все обрушивается от громкого голоса. Сколько осталось людей похороненных под завалами рухнувших тоннелей? Много, очень, очень много. Стереотипы. Почему то никто не пытался покинуть города. Скрыться в полуразрушенных тоннелях метро, в канализации или в доисторическом бомбоубежище – запросто. А выйти на дорогу и проложить новый путь своей жизни – нет. Что ж, может так им было легче. Хотя кто-то все же шел. Форма выдавала военных, к которым прицепились гражданские не желающие палить по своим. Или им уже надоело играть в героев спасающих мир. Возможно, они просто не умели убивать? От того и скрылись за спинами тех, кто посвятил свою жизнь искусству смерти. Машины отказывались заводиться, фонари гасли через минуту, мир поглощал любую энергию и перерабатывал ее в снег, щедро делясь им с людьми. Неужели снежная пустыня – все, что может дать погибающая планета? Да и гибнет ли она? Может этот ужас всего лишь ее средства избавиться от заразы? Может быть. Кто знает, верно? А зараза это – люди. Забавно, что никто так и не решился подумать, что все это, создали люди. Люди, лезущие как крысы под землю, идущие вереницей по заснеженным дорогам или павшие бессмысленной смертью ночью – не знают и не думают. Оно им и не надо – знать, думать. Сейчас они хотят выжить и вернуть свои тихие однообразные жизни. Наступивший день не принес с собой ничего утешительно. А вот проблем явно добавил. В предрассветных сумерках не были заметны странные следы, цепочкой тянущиеся за группой беженцев. А теперь даже дети могли видеть, явно волчий, или собачий след, размером сантиметров двадцать в ширину. Церберы покинула ад? Тишину разорвала автоматная очередь, вторая, третья. Крики, команды, вой умирающих и голодное чавканье жутких псов, смешалось в единую волну страха и безумия. Те, у кого было оружие, палили без разбору. К чему разбираться когда сама округа несет смерть. Зацепишь шальной пулей ребенка, так помрет хоть не от ядовитых зубов твари. Не выжил никто. Девственно белый цвет окрасился - алым. По-своему это было красиво, если бы не было так страшно. Но, меняется мир - меняются законы. Или ты или тебя. Без страха, без сомнения, без сожалений. Если ты слаб - ты не выживешь. Так было всегда, еще во времена первых людей, слабые гибли, а сильные продолжали эволюционировать. Итог? Люди катятся в прошлое? Возможно, возможно. Сейчас слабо можно представить, племя охотников и соседнее - собирателей. Где обросший шерстью индивид, подходит к другому волосатому и тычет ногой косули ему в бок требуя обмена. Я тебя мясо ты мне петрушки. Хотя скоро видать, так и будет. А может, все живое вымрет, земля погрузится в ледниковый период и через какие-то миллионы лет, породит новых людей. Типа, первый эксперимент не удался, вторая попытка. Тогда – саблезубые тигры, теперь – не менее клыкастые волки. Цикличность. Замкнутый круг. Мы летим в космос что бы вернуться на тысячи лет назад. Жаль, не успели обжить ближайшие планеты, переехали бы. Наверно те кто сидят сейчас в космическом корабле, выведенном на орбиту, заслуживают жалости куда больше. Сидишь и наблюдаешь в крохотное окошко, как земля покрывается белесым маревом. А потом приходит осознание – там тебя никто не ждет. Уже не ждет. Бедолаги. Хотя они точно знают - что из-за угла на них не кинется модифицированная зверушка, размером с лошадь, тоже плюс.
За ночь снега выпало не много, а очень много. Тихие водоемы покрылись плотной коркой льда. Маленькие ручейки и речушки вообще перестали существовать погребенные под толстым слоем снега. Вряд ли даже тот, кто точно знал их место расположения, способен их теперь отыскать. Да и толку? Они промерзли насквозь.
***
Три месяца спустя.
Вирус сдавал позиции. Зараженных становилось все меньше. Поведение у них становилось все страннее. Люди рассказывали - как только что подцепившие заразу сами убивали себя. Вертелись на месте, бились головой о промерзшую землю, стены, торчащие из метровых слоев снега. Расцарапывали себе глаза и грызли свои конечности. Байки? Правда? Не важно. Для людей главное - что вирус отступал. На смену странной болезни пришла другая беда. Твари. Мерзкие существа не пойми от куда вылезшие плодились как кролики. Мир поделился на два лагеря, люди против тварей. Кто побеждал? Ясно же что не человечество. Боеприпасы стремительно таяли, население так же стремительно сокращалось. Люди приспособились жить группами, создавали лагеря, общины. До организации крупного лагеря ни у кого руки так и не дошли. Хотя даже у самого маленького лагеря численностью в пять человек были планы на этот счет. Все понимали – по одиночке - не выжить. Так же как и группой, в которой меньше десяти бойцов. Твари сбивались в стаи и нападали. Сначала по виду, ну там, волчья стая, медвежья… Конечно название "волчья", медвежья" – условны, так, какая то тварь отдаленно похожа на живших когда то зверей. К слову твари тоже изменились. Перестали стремительно разлагаться, терять по дороге куски плоти и вонять на километры во круг. Они… ожили. У них шла обычная кровь, разве что темнее и гуще. Только убить их по-прежнему было проблематично. При-чем, чем больше, крупнее тварь, тем сложнее ее завалить. Снег все шел, заметал следы некогда прогрессивной цивилизации. Люди ютились в торчащих высотках, некоторым везло и попадался дом с не выбитыми стеклами. тогда на нижних, не засыпанных снегом этажах можно было найти массу полезного. Что такое деревья, кусты или цветы люди забыли. О каких цветах речь, когда снег достает уже до второго этажа, обычного пяти этажного дома. Хотя местами еще торчали жалкие, насквозь промерзшие ветви, потерявшие листву и совсем не похожие на деревья. Может растения тоже как то изменились? Человечество менялось. Стремительно. Принципы ушли в прошлое. Мало кто вообще сохранил себя. Если раньше кто-то с уверенностью заявлял – я не буду, есть крыс - ему верили. Более того каждый понимал что, да, он тоже не будет. Но сейчас… если кому-то удавалось убить тварь, ее съедали. Нет, не всех. В появившемся бестиарии было слишком много ядовитых и безумно вонючих тварей. Но что то съедобное можно было найти даже в монстрах. Глупо надеяться на порядочность человечества. Человечество (во всяком случае, некая его часть) само подтвердило это. Кем были эти люди ставшие каннибалами? Вряд ли кого-то занимал этот вопрос. Их просто сдерживали, расстреливали и старались не пускать на территорию цивильных лагерей. Но люди продолжали деградировать. Что удивительного? Голод не тетка. В таких условиях скорее стоило удивляться тому, что еще не все додумались жрать умерших. Хотя, скорее всего все к этому и приведет. Итог – человечество сожрет само себя. Страшно. Жутко. Естественный порядок вещей. Каннибализм – проще и безопасней. Это не завалить самодельным копьем тварь, ростом выше взрослого мужчины. Это просто подкрасться, полоснуть ножом по горлу, утащить во мглу и сожрать. Все. Но люди продолжали верить в благое. Продолжали сбиваться в стада, выживать, не поедая - себе подобных. Сколько это продлиться никто конечно же не знал. Все просто старались об этом не думать, что бы не скатиться до уровня диких племен. Дикие племена. Ха, тут каждый лагерь мог носить это название с чистой совестью. Грязные, оборванные, лохматые. Если бы кто то смог добыть из музея фигура первого человека и притащить в любой лагерь, его бы приняли за мертвого, но своего. Игра "найди десять отличий" в действии. Но, человек такая тварь, что ко всему привыкает. Да и инстинкты тех самых первых людей, похоже, пробудились. Собирательство и охота вошли в обиход как то уж очень легко и естественно. Хочешь выжить – умей вертеться. Лагеря постепенно набирали численность, медленно, но верно набирались отряды охотников, собирателей. По началу их так и начали называть. Потом… пока никто не придумал лучше. Замкнутый круг, помните?