***
Леся Платонова. Юг.
Тревога отступала, Леся сделала пару глубоких вдохов и почувствовала себя относительно нормально. Парни о чем то тихо переговаривались, а сама девушка пыталась разобраться в происходящем. Она понимала – то что произошло не случайно. Да и эти уверенные фразы и действия от парней и ее "никто не сунется", заставляли задуматься. Версии у нее были а вот веры в эти версии не хватало. Было странно предполагать, что они теперь могут на расстоянии чувствовать эти странные пятна и теней. Но все указывала именно на это. К тому же ее обновленная интуиция говорила именно это. Леся осмотрела говоривших мужчин, никто из них не изменился. Физически все осталось как прежде. Леся махнула рукой, оставив предположения на потом, все таки город не самое лучшее место для того что бы углубляться в себя.
- Ну что идем? – Спросил Демон и затушил окурок.
- Ага. – Леся поднялась следом, потянулась и замерла с поднятыми вверх руками. Внезапно тревога, пробежала по только расслабившимся нервам. Девушка медленно опустила руки и так же медленно, потянулась за кольтом, висящем в кобуре на поясе. Парни тоже занервничали, стали оглядываться и оружие как то само перекочевало в руки. Они стояли спина к спине и рассматривали окрестности. Тишина, никого нет. Со стороны соседнего дома послышался шум. Легкие, почти невесомые шаги. Калитка скрипнула, мерзкий звук резанул по ушам, отдаваясь звоном. Леся поморщилась и навела ствол на пока еще пустой проем. Из старой калитки бледно голубого, местами облезло – ржавого цвета вышла девочка лет шести. Белокурые локону были собраны в два высоких хвоста и ложились на плечи мягкими кольцами, голубые глаза смотрели ясно и открыто, вот только детской наивности и непосредственности в них н было. Зеленое платьице с большим бантом на спине спускалось чуть ниже колен. Девочка улыбнулась и переступила босыми ножками по запыленной траве.
- Привет. – Весело проговорил ребенок, разглядывая взрослых. Парни замерли, оружие само собой опустилось стволами в пол. Леся тоже опустила пистолет, желание пристрелить ребенка у нее не было. Девочка снова улыбнулась а у Леси перехватило дыхание. Не человек. Словно красная лампочка в мозгу зажглась. Дуло "Питона" снова смотрело в маленький лобик.
- Я – Марина. А вы?
- А ты что тут делаешь малышка? – Резко спросила девушка щуря глаза.
- Вас караулю. – Перестав улыбаться и притворяться проговорила Марина. Налет невинности с дитя спал. Девочка вздохнула и устало потерла виски. – Ох люди, ведь чувствуете а пытаетесь все объяснить. Но не ты – Девочка ткнула маленьким пальчиком в Лесю. – Ты женщина и этим все сказано, у ваших самок вообще эм… интуиция более развита. – Доверительно сообщила она сделав большие глаза. На детском личике это смотрелось очень мило, но кажется, девочка достигла полно противоположного эффекта.
- Ты кто такая? – Влез Демон, снова вскидывая автомат.
- Обещайте не стрелять. – Ребенок осмотрела тройку вооруженных людей и печально покачала головой. – Нет, все ровно пристрелите. Ай, ладно. Та штука, которая была разлита по дороге – разлом. Ну мы так его называем. Это проходы. Через них мы перемещаемся. Вы и такие как вы – ну скажем интуиты. Такого слова вроде нет, но к чему придираться. Нет – значит будет. – Девочка снова улыбнулась обнажая крепкие острые зубы, слишком длинные для того что бы быть зубами обычного ребенка. Эрик чуть шагнул в сторону, открывая линию огня для Леси, а сама девушка сделал шаг вперед.
- Ну вот, как с вами говорить?
- Ты говори, говори. А кстати, зачем говорить? Почему ты вообще что то рассказываешь? – Тихо спросил Эрик чуть наклоняя голову к плечу.
- Потому что вы – люди, наши прямые потомки. Это сложно объяснить. Мы слышали как вы называли нас тенями. В каком то смысле так и есть. Когда я замерзла на смерть, мне было пять с половиной лет. Это случилось в первые дни Зимы. Потом я очнулась в другом месте. Это место напоминало дом, только было серым, бесцветным. Через какое-то время все кто оказывался там становился тенью. Что бы жить мы должны питаться. А питаемся мы только жизненной силой живых. Людей или животных не важно. Главное что бы "еда" была живой, теплой и с бьющимся сердцем. Кто-то называет это аурой, кто-то душой. Не важно ведь, правда? – Девочка снова улыбнулась. – Кстати, именно мы убили всех шакалов, кроме одного. Ему удалось сбежать, мы его не заметили. Но кажется и этого достали, ты достал. – Она ткнула пальчиком в Эрика. Тот слегка склонил голову подтверждая.
- Значит ты – тень? Я правильно понял? – Спросил Демон. Девочка кивнула и пожала маленькими плечиками. Грянул выстрел. Головка дитя откинулась назад и тут же вернулась на исходную. Девочка чуть нахмурила бровки и потрясла головой.
- Ой! Неприятно. – Она потерла ручкой лоб, то место куда угодила пуля из демонского ПМ. Лишнее отверстие в голове затягивалось, кровь ребенок стерла ладошками и обтерла их о платье. – Давайте не будем усложнять. – С нажимом проговорила она, буравя тяжелым взглядом Демона. Демон опустил пистолет и усмехнулся.
- Смотри-ка и вправду тень.
- Какой недоверчивый. – Зло проговорила Марина и шагнула к нему. – Не надо меня злить. Я давно не ела и не хочу сожрать кого-то из вас.
- Да? И с чего такой альтруизм?
- Не хочу быть тенью. Думаешь это приятно? Думаешь мне нравится жрать себе подобных? Я всего лишь ребенок! И я хотела им оставаться. У меня мозг как компьютер, я развита умственно намного лучше чем вы втроем вместе взятые. Думаете это так весело? – Последнюю фразу, не совсем ребенок, прошептала.
- Ты хочешь, что мы тебя убили? – Спросила Леся и рассмеялась. – Ты хоть знаешь как убить, таких как ты? Вас надо сжигать. А когда пламя начнет печь, ты сама успеешь разорвать нас и погасить огонь.
- Идиоты. – Тяжело вздохнула Марина. Она поправила складки на юбке и посмотрела прямо в глаза девушке. – Нужно всего лишь выстрелить в сердце. Мы не зомби и не те бешенные зараженные, которым нужно было мозг повредить. Мы иной организм. Иная форма жизни. Мы – живые. Понимаете вы? Жи-вы-е. мы не уязвимы, но и у нас есть слабое место – сердце. Повреди сердце и тень умрет. Нас не брали пули потому что вы привыкли палить в голову. Да никто даже ни разу не пытался пальнуть в грудь! – Зло проговорила девочка и заходила взад – вперед заложив руки за спину. Смотрелось это комично, маленький ребенок копирует взрослого. Леся не удержавшись хмыкнула.
- Вот. – Назидательно подняла палец вверх девочка, Леся засмеялась. – Я вызываю смех вместо ужаса. Каково мне по вашему? К тому же из моей семьи никого не осталось. Я не хочу так жить. Кого-то порабощает такая сила, и они теряют свой облик, приобретая способность преображаться в других существ. А кто-то еще хранит свое истинное лицо. Таких как я мало, каждый из нас хочет умереть. Но инстинкты не позволяют нам убить себя или друг друга. Поэтому мы стали искать одаренных. Таких как вы. С вами есть шанс поговорит, а это важно. Если разозлить тень то жди беды. Ярость основное чувство затмевающее все вокруг, поэтому не нужно больше стрелять.
- Допустим, мы тебе верим. – Сказала Леся, пряча кольт в кобуру. - Тебе придется многое рассказать, в том числе и что с нами.
- Хорошо. Я расскажу, но может, уйдем с улицы? Я здесь живу. – Девочка показала на раскрытую калитку, откуда она вышла. – Зайдете?
***
Марина Исаева. Север. Тогда.
Маленькая Маришка почти привыкла к жизни в заточении. Во уже десять дней она и ее старший братик не выходят из комнаты. Мама носит им еду и воду, приносит диски с мультиками. Папа ушел за покупками два дня назад и так и не вернулся. Марина понимала что что то не так. Те кусачие люди чем то заболели и теперь к ним нельзя приближаться. А еще их собака Лакки, добродушный и ласковый лабрадор умер. Так сказала мама. Но Марина видела Лакки, вчера из окна. Он стоял на улице и смотрел прямо на нее. Марина помахала рукой а ее собака оскалила зубы и зарычала. Девочка испугалась и долго плакала на руках у мамы. Ее брат Леша смеялся над ней. Ему было восемь и он уж точно понимал что творится вокруг. Еще Лешка сказал что умер папа. Что он тоже стал таким как те кусачие люди. Что если ему попасться он может покусать и тогда ты, тоже заболеешь. Марина не поверила. Она каждый день ждала, что вот откроется дверь и папа вернется. Но папа не возвращался. Еды становилось меньше, маме приходилось давать по половине порции за раз и исключить из меню обед. Марина старалась не капризничать и не жаловаться. Но иногда когда с утра был суп или овсянка к обеду ее живот настойчиво требовал еды и тогда Марина капризничала. Мама стала злой и перестала играть с ней, Лешка тоже стал обзываться. Он называл Марину – спиногрызкой и обузой. Говорил - что из-за нее ему самому не достается еды и что мама вообще перестала есть. Как то девочка решила отдать свой ужин маме, мама в тот раз выглядела бледной и уставшей. Марина съела пару ложек не вкусной овсянки без масла и решительно отодвинула тарелка.