– Кхх! – проскрипела дверца и отвалилась.
Мужик громко матернулся. Он стоял посреди кухни с дорогущей отколовшейся стекляшкой, которую держал за ручку. Спустя секунду и ручка треснула, отправив на пол всю дверь. Денис еле успел убрать ногу, чтобы её не задели распавшиеся на кусочки и упавшие на теплый, подогреваемый пол, остатки дверцы. Похоже, сегодня без завтрака. Путь к холодильнику закрыт. Толстяк, конечно, попробовал пройти, но в результате порезал многострадальный мизинец на ноге. Пришлось топать за зелёнкой. На пяточках, чтобы не задеть маленький осколочек. Уродливые гигантские пальцы руки путались, пытаясь аккуратно обхватить и вытащить мелкую, едва заметную стекляшку. Получилось. Только теперь в крови и указательный на руке.
Мужчина взвизгнул от неожиданной боли и засунул палец в рот. По языку прошлась нотка крови, которая сразу же заменилась немного горькой ежевикой. Удивительно, что красная человеческая жижа такая вкусная и напоминает ягодный ликёр. Не суть, нужно открыть зелёнку. Как вкусно пахнет! Фисташкой? Что тут происходит? Мужчина начал что-то подозревать и аккуратно лизнул только что нанесенную лекарственную жидкость на руку, в то место, куда пшикают духами для дегустации. Фисташковый сироп до этого непонятно как жёг рану…Что?
Может язык перестал различать вкусы? Денис начал раздумывать, сидя на кровати. Он чувствовал себя крайне непонятно. Даже как-то не ощущалось положение тела. Попробовал резко сесть поудобнее, как обычно. Внезапно матрас порвался, и задница оказалась в чем-то мокром. Опешив от испуга, ему кое-как удалось выбраться из только что проделанной дыры. Отдышавшись, Денис заметил оторванный кусок зелёный простыни, валяющейся на полу. Постепенно ткань растекалась, словно желе при большой температуре.
Роса на поверхности, вода снизу. Подойдя, лысеющий мужик заметил, что под покрывалом того самого желе скрывался пропитанный кофейный бисквит.
– Всё нормально, я переволновался. Нужно выпить немного успокоительного.
Громкие быстрые шаги раздались по квартире. Боль в ноге ушла на второй план, как и лишние сорок килограмм. Прибежав и запив набранной водой таблетку валерьянки мятного вкуса, Денис заметил, что сломанной дверки холодильника нет. На полу целая дверь, но с довольно мутным стеклом, по сравнению с прошлым. Прикосновение свело с ума. Липкость кристаллизованного после жары сахара. Карамельная дверь.
– Это простой сон! Ну, или я сошел с ума!
Кондитер достал нож и немного резанул палец. Боли не было. Денис прорезал руку, пародируя терминатора во втором фильме, только вместо механической руки, покрытой человеческой кожей, глазу предстало нечто иное. Пряничное тесто, заменяющее плоть, твердая, высушенная сгущенка – кость. Зелёные и синие подкрашенные ненатуральным красителем (из-за этого слишком яркие) белковые крема вместо вен и артерий.
Это сон, нужно просто умереть. Денис открыл окно и прыгнул. Смерть не приблизилась, хотя в глазах потемнело. Мужчина валялся на земле. Муссовая трава и желейная земля не дали умереть. Открыв глаза, он удивился. Свое толстое тело можно увидеть без зеркала. Только есть одно «но»: всего один глаз остался на лице. От расфокусировки заболела голова. Другой глаз валялся в муссовой траве.
Взяв нечто, Денис испугался. Это попрыгунчик – за 10 рублей или что? С ценой он, конечно, угадал. Только вот ещё одно «но»: это жвачка, продающаяся в ларьках со всякой всячиной. А может и конфета, мальчишка-кондитер не успел в девстве вкусить данный плод.
Умереть можно было лишь одним способом. Денис попытался подняться, но его кишки вываливались червячками мармелада, ноги превращались в сладкую вату, правда, на этот раз не буквально. В предобморочном состоянии, даже не обходя дом и не поднимаясь на свой этаж, страдалец подошёл к холодильнику и завалил весь стеклянный шкаф. После подобрал побитый эклер и сунул в рот.
– Лучшая смерть, – подумал кондитер.
Кошмар толстяка
Пробуждение оказалось тяжёлым. Потный Денис побежал в ванну, чтобы смыть запах кошмара. Страх кондитерки преследовал толстяка. Казалось, что вода трансформируется в сироп, мыло – в песочную полоску, а сама ванна сейчас же раскрошится, подобно белой глазури, покрывающей булочки.
Ничего не произошло. Мужчина оказался на кухне и смотрел на целёхонькую стеклянную дверцу. За ней всё также стояли эклеры. Забавно, что в его кондитерской продавались эти пирожные с кучей кремов, точнее, со всей базой. Творожные – лидеры продаж, заварные, чаще всего с орехами или ореховым ароматизатором, а также самые жирные – масляные. В горле после такой пищи буквально оставался комок жира, но не у Дениса. Он ужасно любил их, наверное, из-за детства. Отец работал на производстве молочных продуктов, соответственно, самый простой крем из сгущенки и масла чуть ли не мазался на бутерброды.