Дэви попятился, заталкивая других в угол за роликовыми полками. Здесь его неожидан но накрыла новая волна паники. Только теперь он понял, что имела в виду доктор Джоунс, говоря о полках на колесиках. Они двигались взад и вперед по желобкам, вырезанным в полу. Один поворот колеса - полки придут в движение, и их задавит насмерть.
Но он напрасно беспокоился, их укрытие осталось незамеченным. Стражи повернулись в другую сторону, выстроились в шеренги перед Монктоном и своим начальником. Склонив головы, запрятав свои костлявые руки и широкие рукава, они двинулись вперед в торжественной процессии, совсем как в бытность монахами.
- Что будем делать? - шепотом спросил Том.
- Я не знаю… - покачал головой Дэви. - Может, пойдем за ними?
- Сомневаюсь, что это нужно. - сказала Кейт. - Я считаю, что мы должны дождаться Джека и его команду. Скрипач обещал, что они придут нам на помощь.
- А если не придут? - помрачнел Дэви. - Что-то их не видно.
- Может, пойдем за доктором Джоунс? - предложила Элинор.
- И что мы ей скажем? - насмешливо заметил ее брат. - На объяснения уйдет много времени, реликвия может опять исчезнуть. Да она, возможно, нам и не поверит. - Он покрутил пальцем у виска. - По думает, что мы сошли с ума. Я думаю, нам надо идти за ними. Я с Дэви.
- А я думаю, мы должны остаться здесь… - упорствовала Элинор.
- Ну, вот ты и оставайся, - пренебрежительно сказал се брат.
- Нет, - махнула головой Кейт. - Будем держаться вместе. - Она повернулась к Эли нор. - Где один, там и все.
Элинор согласилась. Ей не хотелось оставаться одной.
Дэви осторожно вышел. Девочки двигались за ним, а Том прикрывал тыл. Когда они поравнялись с баками, где хранились химикаты, Том взял две большие бутылки, стоявшие рядом с баком, и засунул их в широки» карманы своей куртки. Он не знал, подействует ли их содержимое на Стражей, но, по крайней мере, они могли вызвать замешательство в их рядах.
К тому времени, когда ребята выбрались из укрытия, процессия, возглавляемая приором Робертом и Монктоном, уже исчезла из виду. Но Дэви пробирался вперед со всей осмотрительностью и осторожностью. Доктора Джоунс не было видно. Все вокруг менялось на глазах. Присутствие приора Роберта и такого количества Стражей при вело к тому, что окружающий мир потерял стабильность. Полки, машины и все другие свидетельства двадцатого века исчезли
Сухой бетонный пол узких проходов превратился в скользкий, покрытый полусгнившей соломой настил, покато спускавшийся к центральному сточному желобу. Стены по обе стороны были из грубого красного кирпича, почерневшего от дыма факелов, словно один мир наслоился на другой, и тот, что был внизу, проявлялся все четче и четче, подменяя верхний. Отталкивающая вонь отбросов пришла на смену сладковатому химическому запаху современного подвала.
Пока они шли, стоны, и крики, и звяканье цепей свидетельствовали о том, что темницы по обе стороны коридора не пустовали. Вдоль обеих стен через равные промежутки были врезаны толстые, обитые железом двери. Ребята боролись с искушением заглянуть в небольшие окошечки, пробитые в дверях. Джек Кейд говорил, что в этом мире они являются фантомами: большинство призраков не может их видеть. Они прокрадывались мимо, пригнувшись, не издавая ни звука, молясь о том, чтобы разбойник оказался прав.
Камера в конце была пуста. Она была Похожа на конюшню, разделенную на дере-винные стойла, но на самом деле это была часть тюрьмы. На концах цепей, прикованных при помощи толстого кольца к стене из выпуклых камней, висели кандалы и на ручники. За деревянными перилами можно было спрятаться. По сигналу Дэви они скрылись в двух таких «стойлах». Дэви и Кейт - в правое, а Том и Элинор - в левое.
Стражи в сутанах и капюшонах - точь-в-точь как монахи, которыми они, в сущности, и были - стояли, выстроившись полу кругом. Они, похоже, проводили какую-то церемонию. Их головы были склонены в гнусной пародии на молитвенную позу. Толстые белые свечи потрескивали перед подобием алтаря. Песнопения наполняли воздух, но в них не было гармонии и красоты молитв, не было слившихся воедино голосов настоящих монахов. Слова были хриплыми и неприятными, звуки терзали слух разноголосицей. Это была литургия злу.