Писать что-либо оригинальное, изысканное и уникальное нам, запятундам из отдела категорически запрещается. Более того, сюжеты генерируются исключительно о попаданцах и только во втором отделе. (В третьем отделе, где работал человек, поставляемые сюжеты лишь дорабатывались и шлифовались). Девиз отдела: клиент должен получать удовольствие от завышенной самооценки, критикуя «мелкость» автора и упиваясь, якобы высочайшим уровнем собственного интеллекта. Достаточно намечать сюжетные линии, создавать абрис литературного героя, а остальное доделает сознание, подсознание и иные формы мыслящей материи запятунчика, запятенка или, даже, запятунолога. Да, важна оригинальность фокуса. Скажем, если есть вампиры, то не кровососы паразитического вида, а гламурные системные администраторы, или брутальные сексуальные маньяки — актеры порно роликов.
Необычность обертки, в которое пакуется барахло, должно быть, действительно, высоким, а вот содержание нет. Тут главное, чтобы рядовой управленец-запятунчик самостоятельно генерировал эмоции, ощущения, строил и комбинировал логические связи, будучи уверен в своей уникальной исключительности. Конечно, параметры задаем мы (второй и третий отдел, под бдительным оком своих кураторов), но читателю это знать совсем необязательно. Как и то, что весь книжный рынок этого самого киберпанка находится под нашей тотальной монополией, а работает над производством «шедевров» никак не больше 10–15 человек. Их труд передается старшему оперативно уполномоченному запятунду, далее распределяется между топовыми писателями-фантастами. Небольшая, строго контролируемая аранжировка и вот он, новый хит продаж и ряд мелких хитиков для максимального охвата аудитории.
Кстати, любопытна наивность клиентов бюро, — ухмыльнулся человек.
Выходит хит. Книжка стоимостью в 500–600 запятунок. А в сети на следующий день можно скачать ее совершенно бесплатно. И качают ведь, думая, что пиратствуя, приобщаются к свободной борьбе против книжных вурдалаков-издателей. Дети, ну, прямо-таки дети. Доступность и элемент криминальности, разогревают интерес, благодаря чему, чтиво усваивается с гораздо большей эффективностью, чем просто купленная в магазине книжка.
Нужен весь этот проект, — уверенно вел свою мысль человек, — для формирования массы занятых, энергичных людей, которые бы всю свою энергию изливали в своем же уме, в рамках тех декораций, которые им предложило Бюро. А не то велика опасность, что начнут декорации строить сами, меняя строгую классику мира Запятуноидов на хаотические многоточия. Ну, конечно, не совсем сами, однако в случае кризиса могут таких дел навертеть со своей фантазией, впечатлительностью и неудовлетворенностью, что ой, ой. Владыкам запятых точно мало не покажется. А так весь свой потенциал растратят на полную чепуху — игру с самими собой и, при этом, спокойненько будут выполнять ту работенку, которую им, запятунчикам (пусть и на должности запятунологов) предписано выполнять в их офисе, школе или институте. Но для этого нужны километры макулатуры…
Впрочем, существует еще один отдел — первый. Он непосредственно работает с перспективными людьми. И мне, — так сладко мечтал человек, — очень было бы любопытно там послужить. Работа с личностями, способными создавать фантазии, для еще не сформировавшихся запятунчиков, для тех, которые появятся только через 20–30 лет, — вот это было бы здорово. И еще, — умилительно зевнул человек, — как здорово, что я в Бюро, что я человек и лишь по должности запятунд. Я могу быть человеком всегда, в любой момент бытия… а остальные имеют право лишь ставить запятые. И высшие звенья Владык запятых формируются из нас, из людей… из тех, кто еще способен ими быть… впрочем, пора продолжать текст
Запятулечка томно вздохнула и воплотилась в человека, начав путешествие по виртуальному миру к своему принцу. Она пока имела третий уровень эротизма, но надеялась довести его после любовной схватки со злобным монстром на шелковых простынях до 4, а если у монстра будет карликовый партнер в бородавках, то и до 6.
КОНЕЦ
…
— Это был научный эксперимент в области психиатрии…. Мы решили получить Шнобелевскую премию и ради этого вложили 250 тысяч евро… Мы подумали: «А сколько надо заплатить человеку, чтобы он сам, добровольно, лишил себя разума?».
— Как оказалось, 250 тысяч евро, — подвел я ироничный итог. — Да, кто бы мог подумать, — удивлено протянул я, — что Парижская ассоциация психиатров готова выделить такие деньги на столь странный проект. Нет, все еще не верю.