— Ну, а ты-то как? До сих пор не спишь? — нарушил затянувшееся молчание Глен.
— Нет. А ты?
— Сплю.
— Нормально?
— Совершенно. А тебе все еще снится этот ублюдок?
— Да.
Глен замолчал, думая, что же сказать по этому поводу.
— Эй, Глен.
— Ммм?
— Перезвони мне позже, о'кей?
— Хорошо. А что случилось?
— Мать идет.
— А… Ладно.
В трубке запищали короткие гудки. Нэнси тихо положила трубку и прислушалась.
Только что она слышала шаги Мардж. Или это ей показалось? Нет, вот опять. Скрипнули петли встроенного шкафа. Тишина. Нэнси осторожно подошла к двери и отворила ее ровно на столько, чтобы видеть происходящее в коридоре.
Женщина, открыв шкаф, достала спрятанную в глубине бутылку и, запрокинув голову, жадно припала к ней губами. Сделав несколько больших глотков, Мардж облегченно вздохнула. Спасительная жидкость обожгла пищевод. Скоро наступит долгожданное забытье. Стараясь не скрипеть, она прикрыла дверцы и побрела на первый этаж.
Нэнси молча проводила мать взглядом.
ОНА УМЕРЛА, УМЕРЛА.
В эту ночь Нэнси было особенно плохо. Снизу, из гостиной, до нее доносилось пьяное бормотание Мардж. Сон сбивал девушку с ног. Измученный постоянной бессонницей и невероятным нервным напряжением мозг отказывался повиноваться человеку.
Это была самая страшная ночь в ее жизни.
— Она сказала, что сорвала шляпу с головы этого человека…
Молчание.
— Нет, Дональд. Я не сошла с ума. Я держу эту чертову шляпу в руке.
Молчание.
Нэнси осторожно сделала шаг, коснувшись рукой перил. Но видимо, недостаточно осторожно. Что-то скрипнуло, и Мардж, услышав посторонний звук и быстро пробормотав: «Извини, мне пора идти», повесила трубку.
Прятаться дальше не имело смысла, и девушка вошла в кухню. Первое, что попалось ей на глаза, была стоящая на столе початая бутылка. Мардж сделала шаг и загородила ее спиной. Скорее всего, она ощущала неловкость, пробивающуюся сквозь алкогольный туман, но Нэнси было плевать.
Сегодня ночью девушка поняла страшную истину: у нее больше нет времени. Все. Конец. Следующая ночь будет последней. Она уснет. А может быть, это случится раньше. Днем, где-нибудь на улице. Там будут люди и, возможно, им удастся растолкать ее. Возможно. А может быть и нет.
Сегодня Нэнси знала, что ей делать, и это знание давало уверенность в собственных силах. В какое-то мгновение девушка даже подумала, что меньше хочет спать. Скорее всего, это был самообман, но он прибавил ей сил. Однако довольно быстро ее уверенность сменилась сомнением.
Ее замысел построен целиком на догадках. А что, если все не так? И эти догадки неверны? Сны — это сны, а реальность — это реальность. Чем больше Нэнси думала, тем больше сомневалась в вероятности осуществления своего плана. И постепенно ею снова овладела паника. А паника породила злость, которая перешла в ярость.
Ты ведешь себя, как дура! Решила делать — делай! Или у тебя в запасе целая куча вариантов, а? Или ты в Диснейленде, где, проиграв, можно начать все заново. Черта с два! Соберись и не распускай сопли! Хватит!
Мардж прикрыла бутылку и, натянуто улыбаясь, спросила:
— Ты совсем не спала этой ночью, да?
Нэнси не ответила. Она налила в чашку горячий кофе и, не глядя на мать, сделала большой глоток.
— Врач сказал, что тебе нужно заснуть, — продолжила женщина, — иначе ты…
— Иначе я стану еще более сумасшедшей, да?
Мардж смутилась.
— Я вовсе не считаю тебя сумасшедшей, милая. И… и… Перестань ты пить этот чертов кофе! — Страх перешел в раздражение и выплеснулся наружу резкой фразой.
Сейчас Нэнси ненавидела ЭТУ ЖЕНЩИНУ. Она не была ее матерью. Это был другой, посторонний человек, опускающий руки перед врагом.
— Бейте меня, ребята. Я готов. —
и злящийся от собственного бессилия.
— Ну, — не опуская чашки спросила Нэнси, — что тебе сказал отец по поводу этой шляпы?
— Я выбросила ее! — повышая голос отозвалась женщина. — И вообще не знаю, где ты ее нашла!
— Я могу доказать то, что узнала в этой клинике. Этот человек — существует, и он хочет убить нас в наших снах! — Говоря это, Нэнси наступала на мать, глядя ей прямо в глаза.
Сломленные люди не могут выдержать прямой взгляд, и Мардж не была исключением. Она быстро отступила в сторону и повернулась, делая вид, что собирается налить себе кофе.
— Но это не реальность, — глухо сказала женщина.
Кофейник дернулся, и темная лужица растеклась по столу. Тишина, неожиданно возникшая за спиной, напугала Мардж. Она резко обернулась.
Нэнси стояла в двух шагах от нее, сжимая вытащенную из ведра шляпу.
— А это реальность? На, пощупай!
— Дай сюда! — взвизгнула женщина, предпринимая неуверенную попытку выхватить ее из рук дочери.
Нэнси легко спрятала шляпу за спину.
— На ней даже имя стоит. Фред Крюгер! Ты знаешь, кто это такой? Тогда лучше скажи мне! Потому что теперь он хочет убить меня!
Мать сникла. Машинально протянув руку, она взяла со стола бутылку и прижала к груди.
— Ну хоть раз доверься своей матери, Нэнси. Тебе будет лучше, когда ты заснешь. Ты выс…
— Лучше? — зло спросила Нэнси. Глаза ее превратились в узенькие щелки, тело подалось вперед, словно она собиралась броситься на женщину. — Лучше?! Это, по-твоему, лучше.
Мардж увидела вытянутую руку, на которой алела марлевая, пропитанная кровью, повязка.
— Это лучше? Или может, лучше бутылку схватить, а? И нажраться в стельку?
— Фред Крюгер не может пытаться убить тебя, Нэнси, — упавшим голосом ответила Мардж. — Не может. Он мертв, поверь мне. Я знаю.
— Ты все это время знала о нем, а вела себя так, будто я все придумала, да? Будто я идиотка? Сумасшедшая дура?
— Тебе сейчас плохо, — вяло произнесла мать. — С тобой что-то происходит. Ты себе все это представляешь… Да. Когда ты поспишь, тебе станет лучше.
— Кого ты пытаешься убедить? Меня? Или себя?
— Тебе надо поспать…
— Да пошла ты со своим сном! Нэнси яростно швырнула шляпу Мардж, попав ей в лицо.
— Нэнси! Это всего лишь кошмар…
Женщина пыталась сказать еще что-то, но девушка уже не слышала. Она резко развернулась и выскочила на улицу.
Библиотека казалась пустой и безжизненной. Нэнси вспомнила, как зимой они с Тиной готовились здесь к докладу по истории. Каким далеким все это казалось сейчас. Словно прошло сто лет.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — молодая привлекательная женщина, сидящая за столиком библиотекаря, приветливо улыбнулась Нэнси.
— Я бы хотела посмотреть подшивки газет за семьдесят второй — семьдесят третий годы.
— Одну минуту, — служащая встала и пошла куда-то в глубь книгохранилища.
Нэнси в ожидании принялась разглядывать книги, расставленные на стеллажах. Постепенно это занятие увлекло ее, и она с интересом начала копаться в длинных рядах пестрых корешков. Ей нужна была одна книга. Одна-единственная.
Служащая вернулась минут через двадцать.
— Мне очень жаль, но именно этих подшивок не сохранилось. Десять лет назад в западном крыле здания возник пожар и многие материалы погибли. Мне, право, очень жаль, — женщина развела руками. Однако, заметив вытянувшееся лицо посетительницы, добавила: — Хотя, может быть, я смогу помочь вам.
Она быстро нацарапала что-то на листке бумаги.
— Этот человек, мистер Кристофер Ламберт, мой хороший знакомый. Я написала здесь его адрес и записку. Он большой собиратель газет. Можно сказать, это его хобби, — служащая засмеялась. — По-моему, у него собраны все газеты мира. Довольно странное занятие, если подумать.
Нэнси улыбнулась в ответ.
— Спасибо. Я хотела бы взять вот эту книгу, если возможно.
— Конечно, заполните, пожалуйста, карточку.
— Привет!
Девушка удивленно обернулась. На лавочке, в тени огромной акации, сидел Глен.
— Привет! Как ты узнал, что я здесь?
Нэнси остановилась в двух шагах от приятеля.