Выбрать главу

— Конечно, — охотно подтвердил Глен. — Но какая мне разница, что она будет ГОВОРИТЬ?

— Ладно, кончай умничать, — женщина протянула руку и щелкнула выключателем телевизора. — Ложись лучше спать. Уже почти полночь.

Парень покосился на часы, стоящие в изголовье: 23:41.

— Хорошо, — легко согласился он, думая о своем. — А вы с папой тоже ложитесь?

— Конечно, — кивнула мать. — Спи.

Она вышла из комнаты, а Глен снова включил телевизор и натянул на голову наушники.

Ему нельзя спать. В полночь его ждет Нэнси. Да. В полночь. У своей две…

Он не успел подумать, как погрузился в сон. Спокойный и безмятежный сон.

* * *

Нэнси натянула одеяло до подбородка и посмотрела на Мардж. Та, чуть пошатываясь (успела все-таки хлебнуть несколько глотков), стояла у постели дочери, глядя на нее туманным, то и дело расплывающимся взглядом.

— Все в порядке, милая, — пробормотала мать заплетающимся языком. — Кошмары закончились. Их больше не будет. Поверь мне.

— Хорошо, — кивнула Нэнси.

Она бы согласилась с чем угодно, лишь бы мать оставила ее в покое.

Мардж улыбнулась и пьяно повторила:

— Поверь мне. Все кончилось.

Она погасила свет и пошла к двери, зацепив ногой стоящий у кровати стул.

Страх ее не прошел. Наоборот, он разросся до невероятных размеров, заполнив ее голову непроницаемым для света чернильным облаком.

Наверное, с ним можно было бороться и, скорее всего, можно было бы и победить. Но Мардж предпочла более легкий путь, обратившись к старому испытанному средству.

— Буль, буль! Все хорошо, малышка. Все хорошо. —

Дверь за ней закрылась, и наступила непроглядная темнота.

Нэнси быстро включила ночник и выбралась из кровати.

Налив себе из термоса кофе, она отхлебнула большой глоток, достала из бутылочки две таблетки «феномина» и, положив их в рот, запила все тем же кофе.

Быстро переодевшись, девушка отдернула занавеску и посмотрела на окна Глена. А переведя взгляд ниже, увидела на крыльце плотную круглую фигуру его отца — Рендола Лентца.

Он угрюмо наблюдал за Нэнси, потягивая пиво из высокой банки.

— Не нужно так пристально смотреть в ту сторону, дорогой. — Его жена вышла из дома и встала рядом.

— Ты знаешь, что я думаю? — обратился к ней Рендол, не отрывая глаз от светящегося окна. — Я думаю, что эта девчонка ненормальная.

— Ну зачем ты так. — Нэш была несклонна обвинять кого-либо, и вообще, ее знали, как очень сердечную женщину. — Не нужно так говорить. Бедная девочка. Мардж просто решила проявить осторожность. И я ее понимаю в этом. Они ведь живут одни, а Нэнси в последнее время так нервничает…

— Я и говорю, что она ненормальная. Ее матери следовало бы уложить девчонку в клинику. — Рендол зло посмотрел на жену. — И вообще, я считаю, что ей незачем путаться с Гленом. Не хватало еще, чтобы и наш сын тронулся из-за дурацких фантазий этой психопатки.

Нэнси торопливо набрала номер.

— Глен, подойди к телефону! Ну подойди же к телефону, Глен!

Она не могла знать, что Глен спокойно спит, слушая во сне, как льется из наушников пение саксофона Дейвида Сонборна.

Прошло несколько минут, прежде чем на том конце провода сняли трубку.

— Алло?

Нэш осторожно прикрыла микрофон ладонью и тихо сказала мужу:

— Это она. Хочет поговорить с Гленом.

Рендол засунул большие пальцы рук за брючный ремень и мрачно процедил:

— О чем это, мать ее?

Женщина прижала трубку к уху.

— А что случилось, Нэнси? Минуточку, — Нэш опять закрыла рукой микрофон. — Она говорит, что это личное дело. Очень личное и очень важное.

— Ну-ка, дай сюда, — Рендол выхватил трубку из рук жены и злобно рявкнул: — Глен спит.

Он нажал на рычаг и, повернувшись к жене, пояснил:

— С ними надо разговаривать так! Иначе они не понимают. Да и вообще…

Рендол положил трубку на столик возле телефона.

— Черт! — вырвалось у Нэнси, когда в трубке запищали короткие гудки. Девушка снова набрала номер. Занято. Еще раз. Опять занято.

Она вскочила и отдернула занавеску.

Дом Лентцов замер. Горело одно-единственное окно — окно Глена.

— Глен! Не засыпай!!! — закричала девушка. — Не засыпай!!!

Молчавший телефон вдруг взорвался резкой трелью. Нэнси моментально оказалась у стола и сорвала трубку.

— Глен?

КРИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ…

Долгий заунывный звук вплыл в комнату, прорвавшись сквозь стену телефонной тишины.

— Крюгер!!! — охваченная паникой девушка вскочила, рванув шнур.

Бонг! — он легко оборвался. Нэнси даже показалось, что шнур не прочнее обычной нитки.

— Ну, прекрасно, — расстроенно проговорила она. — Ну, прекрасно, мать твою… А что, если Глен захочет позвонить?.. Черт!

Нэнси быстро обмотала обрывок телефонного шнура вокруг аппарата и положила его на диван.

«Этого не может быть. Скрип… Это — галлюцинация! Она ведь не спит! Крюгер действует только во сне! А ОНА НЕ СПИТ!!! И все же убийца здесь! Он не может быть здесь! Господи, что-то не так! Она чего-то не учла! Крюгер не может действовать наяву». — Следующая мысль пришла сама по себе: — «Может! Когда он во сне другого человека! Но их осталось всего двое: она и… Боже!»

Нэнси кинулась к двери, распахнула ее и тут же быстро прикрыла, оставив небольшую щель, сквозь которую ей прекрасно была видна Мардж, прижимающая к губам горлышко бутылки.

Сделав несколько больших глотков, женщина привалилась к стене и блаженно улыбнулась.

Нэнси поспешно закрыла дверь.

И в этот момент…

— Господи! Я схожу с ума! — за ее спиной снова раздалась трель телефона. Девушка обернулась.

Телефон звонил и звонил, не переставая, а оборванный шнур, с торчащими из него острыми кончиками медных жил, обвился вокруг него, словно голубоватая змея…

Холодный спазм сжал сердце девушки. И, все еще замирая от ужаса, она медленно подошла к кровати и, размотав провод, сняла трубку.

— НЭНСИ! — Раздался в наушнике хриплый булькающий голос. — Теперь я буду твоим дружком!

И в ту же секунду трубка превратилась в обожженный подбородок, и сухой шелушащийся язык скользнул по губам девушки.

Нэнси завизжала. Телефон полетел на пол, и она, обезумев, принялась топтать его, пока не превратила в кучу бесполезных обломков.

— О, боже! О, боже!!! — продолжала повторять девушка, и вдруг до нее дошел смысл услышанного. — Теперь? Моим дружком?

Она кинулась из комнаты, скатилась по лестнице и ударилась телом в запертую входную дверь. Еще раз. И еще.

— Закрыто, закрыто, закрыто…

Это был голос абсолютно пьяного, теряющего над собой контроль человека. Ее матери.

Нэнси вбежала в гостиную. Мардж лежала на диванчике и на губах ее блуждала пьяная улыбка.

— Я все заперла, — она глуповато хихикнула.

Сейчас Мардж напоминала сбежавшего из больницы идиота. Такой же пустой, бессмысленный взгляд, растянутый в придурковатой улыбке рот и пузырящаяся в уголках губ слюна. Голос сбился на таинственный, еле слышный шепот.

— Нэнси, тебе нужно сегодня спать. Ведь твоя мамочка убила Фредди. Ты же не боишься теперь? Не надо. Мамочка убила Крюгера. Защитила свою девочку…

— Мама, дай мне ключ! — Нэнси понимала, что Мардж в невменяемом состоянии и все же очень надеялась докричаться.

Женщина попыталась сфокусировать взгляд на дочери, но ей это не удалось, и она засмеялась высоким истеричным смехом.

— Ключ? Зачем? Кому нужны эти ключи… Мы с тобой хорошо спрятались… Хорошо… Когда он придет, ему не войти сюда. Мамочка все заперла. Все заперла…

Голос затухал, становясь все тише и тише.

— Мама! Дай мне ключи!! Дай мне ключи!!!

Мардж тупо посмотрела перед собой и снова хихикнула.

— Не могу, — она с пьяным вызовом подняла глаза, но Нэнси показалось, что они так и не разглядели ее. — Не могу. У меня их нет. Нет. Я их надежно спрятала… Надежно спрятала… Мамочка все понимает…

Голова ее опустилась на грудь, пьяное бормотание, в котором уже невозможно было понять ни одного слова, звучало еще несколько секунд, а потом его сменило спокойное посапывание.