— Богиня… — растерянно выдохнули сбоку.
Кто еще явился?.. Только б не мать! Нас послали спасти родовой храм, но мы с Вэй Мином все развалили. И брат… умер.
Поморщившись, приподнялся.
Никого нового. Только…
— Богиня! — благоговеянно вскричал Ли У.
И… опустился на колени перед моим слугой. Земной поклон сотворил.
Музыка оборвалась. Тонкие пальцы робко застыли на струнах. Яо Чуан напугано распахнула глаза.
— Богиня!!! — восторженно, с надеждой закричали еще уцелевшие люди, или не сильно раненные, все, кто мог, упали перед ней на колени.
Девушка вскочила. Скатился с колен инструмент.
Нет, заискрившись белыми искрами, в воздух поднялся у ее рук.
Шипя, переливаясь перламутром, кружились в воздухе вокруг нее искры. И я вдруг увидел, как уплотняется, как светлеет ци в ее ауре.
— Богиня!!! — кричали в надежде люди. — Защити нас, богиня Ли Кин!
От ее ауры во все стороны пошло сияние. Аура девушки, обычная, человеческая, разрослась, уплотняясь, пошла новыми узорами… и… уже божественными.
Хрупкая девушка в окровавленной одежде разогнулась, расправила плечи. И… пальцы положив на инструмент, аура которого из обычной тоже стала искрящейся, поднялась в воздух. Их надеждою и верою окрыленная.
Запела… запело пространство от дивной, неведомо откуда звучавшей музыки.
Замерли, перестав выдирать клоки плоти друг из друга, два старых дракона.
Хрупкая Ли Кин тронула струны новоявленного артефакта, наполненного верою собравшихся. Заиграла.
Во все стороны свет полился, заструились по золотистому ветру, ее обхватившему, чистые длинные волосы. Выпали из остатков прически тяжелые, золотые шпильки с яшмой и нефритом. Заструились по ветру мгновенно очистившиеся нежно—персиковые одежды. Очистившиеся только от крови вокруг ее разодранного сердца. Нет, затянутой золотистыми искрами, снова целой, обнажившееся наполовину худенькой груди.
Аура человеческой девушки… внезапно стала аурой богини!
— Богиня!!! — радостно вскричали люди, узревшие струящийся вокруг нее свет, снова земным поклоном ее одарили, кто мог. — Защити нас. о богиня!
Ли Кин снова тронула струны. Осторожно. Нет, уверенно.
Из разорвавшихся плотных, низких, серых туч прорвалось на развалины храма разрушенного солнце. В оставшихся, мелких уже, трещинах в земле вода заискрилась, отражая солнечный свет и… расчистившееся мгновенно, высокое—высокое, голубое—голубое небо.
— Вот это магия музыки! — присвистнул потрясенный Ло Вэй.
Хэ У опомнившийся сшиб его с ног хвостом, сжал ноги до колен толстым кольцом, протащил его, орущего по земле.
Юная богиня нахмурилась. Взмыла в воздух еще выше, резко дернула струны.
Ло Вэя и Хэ У разбросало, разнесло в разные стороны, припечатало обоих о землю.
— Богиня!!! — радостно вскричали люди, в нее поверившие.
— Наша богиня!
— Нас защищает небо!
— Защити нас, богиня Ли Кин!
— Благодарю тебя за защиту, богиня! — только лишь Ли У не просил, а благодарил.
В воздухе между нею и людьми, стоявшими на коленях, побежали незнакомые мне кроваво—красные иероглифы, несколько рядов.
Люди испуганно попятились.
Мелкие столбцы кроваво—красных иероглифов пробежались по ее обнаженной руке, по которой рукав сполз нежных светлых шелковых одежд.
Ли Кин лишь поморщилась. Но, гневно взглянув на поднявшегося Хэ У, снова тронула струны. С воплем бросился на старика Ло Вэй с мечом, окруженным огнем. Ли Кин снова тронула струны — и вокруг Ло Вэя появилась, заискрилась, переливаясь перламутром, белая почти прозрачная защитная сфера.
Нежную ее прохладу даже я ощутил, когда он пронесся мимо меня.
Вот это мощь! Даже на Небесах я редко видел у кого—то столь мощную защитную сферу!
Взгляд юной богини упал на землю. На лежавший под нею меч. Меч, вечным пленником которого мой старший брат сделался. То есть… дух моего бедного старшего брата уже истлел от атаки проклятого демона.
По щекам богини потекли слезы, снова она тронула струны, заиграв ту странную версию «Небесного лекаря». Капли ее слез, переливаясь в солнечных лучах, отражая весь мир, упали на неподвижно застывший на земле меч. Меч, зашипев… распался.
На земле под взлетевшей богиней лежали обрезок черных волос, лужица свежей крови, тонкая кость, кажется, от пальца срезанного. Зашипев, они подернулись белыми искрами.