Да и те вроде оказались милосердными — поделились со сто восьмьюдесятью тремя выжившими едою. Или объявившихся богов просто побоялись? А то мало ли? Им про нас невольные очевидцы ой как много всего могли порассказывать!
А император пока помощи не прислал никакой: хватало внезапного нападения демонов на дворец. Воинов всех правитель припас себе на защиту.
— Фух, устал! — Ён Ниан сполз на землю. Нет, задницею устроился на подтащенном мною обломке. — Где эту морду носит?
— Эта морда к свадьбе готовится, — ответил ему в тон, отряхивая руки. — Не знаю, где он сейчас, на развалинах с ее отцом корпит или на Небесах?
Присел прямо на землю. Я не заморачивался с прекрасностью и прославленной свежестью божественных одежд. Боюсь, господин или госпожа припомнят мне это на Небесах. Сколько меня людей в таком вспотевшем, запачканном и растрепанном виде успели заметить. Но ведь храм и люди важней!
— Ну, хотя бы он обещал что—то соврать Небесному Императору, — Ён Ниан голову запрокинул на кусок восстановленной стены.
— Тоже не любишь речи говорить? — я засмеялся.
— Фууу, — то ли он вздохнул, то ли озвучил все свое отношение к выступлениям с докладами.
— Но ты же говорил, что то проклятие знают многие?..
— Все, хватит о проклятиях! — он поднялся, упершись ладонями в колени. — Я спать ушел!
— Эй, а как же я?!
Отец Ли Кин, за активные хлопоты по восстановлению и за то хамство обнаглевшему господину Чжану, единодушно выбранный главою чиновничьей управы, шутил, что мы двое ругаемся за всех. Что никто столько этого не делает. Ну, хотя бы теперь. Всем некогда — надо к зиме успеть хоть сколько—то восстановить жилищ.
Люди не хотели покидать своей родины. Даже чиновники вместе с горожанами трудились простыми. Ну, кроме господина Чжана. Но тот после гибели семьи совсем взбесился. Хотя… за то, что шкуру его, припершегося тогда к нашему храму, спасли, так и не поблагодарил, скотина. Скотинами публично обзывал нас, что мы не всех спасли. Ну да он всех своих потерял, все потерял. Мы делали вид, будто не замечаем склочного старика, одиноко шатающегося по городу.
Вэй Мин, надо отдать ему должное, на поливке деревьев и огородов дождем трудился усердно. Деревья пересаженные, зеленушка хорошо росли на маленьких островах живых среди руин и пепелищ. Еще он помогал пускать ручьи и делать водоемы, где просили. Правда, тратил на все это только час—два в день от силы, с Часа Дракона до Часа Лошади.
Все прочее время отрывал невесту от ухаживания за огородами — своими и чужими — музицировал, готовился ко свадьбе — госпожа, счастливая от возвращения первого наследника и спокойной передачи нами тому статуса, «небольшое семейное торжество» устроить допустила, согласилась принять спасительницу наследника в семью невесткой — в мире людей и в мире богов, а еще что—то пытался объяснить господину дома Зеленых глициний.
После казни самовольной, которую мы устроили вместе с полудемоном, на Небесах долго не могли успокоиться. Хотя наш внезапный напарник с проклятием старого даоса, свихнувшегося на почве ревности к бросившей его молоденькой возлюбленной, не соврал: проклятие такое было и подставу Ён Ниана убитым небожителем даже в Новом Дворце не могли отрицать. Но шумели, разумеется. Мы же нагло расправу устроили сами. Родственники и жены возмущались убитого. Что там наш господин и Вэй Мин говорили им — мы с наследником старались не думать: нам забот хватало и на земле. Да, может, Ён Ниан не соврал, когда ворчал, что эти двое просто пили, запершись и смакуя подробности битвы недавней, которую Вэй Мин лично почти не застал, но делал вид. что застал.
Поскольку большинство из выживших горожан были простолюдины, Ли У почти единодушно выбрали новым главою стражи. Тем более, нищие его подопечные выжили почти все, кроме семерых. Это он свой клан додумался к храму привести за защитой, заодно горожан сколько—то успел уговорить по пути, да завернув на рынок. Вовремя успел — благодаря его смекалке и быстрым ногам хоть сколько—то людей смогли выжить.
Родственники выживших семнадцати аристократов, проживающие в других местностях, прислали около двухсот рабов, триста пятьдесят шесть воинов на охрану и много провизии и вещей, сколько их люди могли донести и докатить в восьмерых повозках. Шестнадцать из аристократов — господин Чжан люто ругался, что мы ничего не смогли и ничего не достойны — половину из полученного пожертвовали храму Вэй.