— Ох! — ахнули за ширмой с красавицей под ивой. — Сбылось!
— Да мало ли что примерещится! — возмутилась меня встретившая.
Но обе любопытных женщины метнулись проверить. А я, змеем обернувшись — так вроде было легче — метнулся прочь. С разгона вышиб створку одну из мощных дверей, пролетел над землей мимо севшего от неожиданности парня с подбитым носом — и взметнулся в небо.
— Э—эй! — возмутился он, подскакивая. — Гусеница, постой!!! Верни!!!
Но я, разумеется, не вернулся. Не успокоился, покуда город насквозь не пролетел. И шлепнулся далеко—далеко от стены, задыхаясь от тяжести. Тьфу, сколько хламья медного! Притон для нищих открыли в нашем храме, изверги!
Вздохнув, присел. Монеты отобрал лишние. Каменные браслеты отложил в сторону. Осторожно поддел на уцелевший ус. На шпильки и слитки серебряные смотрел некоторое время. Да на единственный золотой. Вздохнул. Снова человеком обернулся. Меч вытащил. Направил лезвие на груду украшений и шумно выдохнул. Расплавил металл в однообразную серебряную лужицу. Тьфу, с вкраплением золота. Рядом присел, камешки выколупал. Пальцы жгли, заразы! Выковырял пятно золота, брезгливо сбросил на землю. Меч убрал обратно в ножны у пояса. Камни и слиток серебряный, да слитки—деньги, воровато оглядываясь, убрал в подол одеяния спереди, подвязал. Обернулся в дракона — исчезли. Обернулся в человека
— опять они со мной. И, снова приняв облик божественный, я полетел в город соседний.
Такое ощущение, что заблудился и приземлился, куда улетел! Такие же стены обтрепанные, такие же спящие стоя стражи на стене, да снизу играют в маджонг, под винцо. Хотя у этих дев ощипанных курицы да девка зареванная. Вздохнув, мимо пролетел.
— О, Великий дракон! — девка меня заметила, отчаянно протянула ко мне связанные руки.
Я, сплюнув, приземлился. За домом в стороне. За деревом.
Как человек вышел к ним. Они играли, не заметили. Мрачно сплюнул. Вытащил меч.
— О, спаситель! — радостно крикнула девка.
Нет, проворчал один:
— Да что там опять? — лениво обернулся.
Мой меч пучок на голове со шпилькой серебряной ему срубил и вернулся ко мне.
— Да… мать! Колдун!
— А если даос? — напугано спросил другой.
Они, заорав… побежали в другую сторону. Да что с ними тут?!
Вздохнув, подошел к ней — она смотрела мечтательно — и ножны лезвием перерубил. Девка упала мне в ноги.
— Спасибо, мой спаситель! Я ваша навек!
— Свали! — пробурчал я.
Мне послышалось или у дерева, где оставил мои драгоценности, то есть не мои, кто—то метнулся.
— Но я ваша навек! — девка возмутилась.
— Да нашто ты мне?
— Ну… — она засмущалась. — Ну хоть наложницей. Если жена любимая у вас есть. А если ревнивая, то… то хоть рабыней. Но вы же будете ко мне заходить? Я вам рожу сына…
Нет, там определенно кто—то крался и шуршал.
— Стоять, гады! — подняв меч, я метнулся туда.
Ворюга уже почти все мое богатство за пазуху засыпал. И упал, пригвожденный лезвием к земле. Захрипел, задергался. Я, вздохнув, оборвал рубашку от пояса, ссыпал за одеяние внешние меж внутренним к себе — идея, кстати, неплоха — и краденное, и несобранное. Тьфу, да все краденное. Вздохнув, меч выдернул из замершего уже тела, обтер об его одежды, в ножны вернул.
Когда пинком ноги раскрыл постоялый двор, первый, что подвернулся, навстречу мне метнулось трое слуг с услужливыми улыбками. Но, приметив мои одежды, пропитанные спереди кровью, а они, увы, белые были, а на белом кровь еще приметней, напугано шарахнулись.
— Где тут… — я замялся, а они во все глаза смотрели на меня. — Торговец по драгоценностям?
— Т—там! — указал один дрожащей рукой.
— Ну спасибо, — выдавил из себя улыбку.
— Д—да н—не за ч—ч—что г—г—г—госп—п—п—подин! — старик мне низко поклонился.
Они, что ли, считают меня старше по статусу?
На одежды шелковые свои покосился. На грубые их, не понятно из чего. На Небе у всех, даже у рабов, были шелковые. Да, не важно! И прочь пошел.
На дом торговца с третьей попытки набрел. В двух, меня увидев, стражники тотчас же двери захлопывали. На третьей кто—то выглянул смущенно, меня оглядел с ног до головы. И двери немного приоткрылись, а слуга или раб заскользнул внутрь. И я вошел. Единственное ж место, куда пустили.
— Много… грузу у вас? — робко осведомился слуга.
Нет, одетый в шелк. Может даже местного разбойника помощник.
Я подергал ткань верхнего одеяния. Камни об слиток забренчали внутри.
Слуга в улыбке расплылся.