From the brook a shape aroseHalf a man and half a goat.Hoofs it had instead of toesAnd a beard adorn’d its throat.
On a set of rustic reedsSweetly play’d this hybrid manNaught car’d I for earthly needs,For I knew that this was Pan.
Nymphs and Satyrs gather’d roundTo enjoy the lively sound.
All too soon I woke in painAnd return’d to haunts of men.But in rural vales I’d fainLive and hear Pan’s pipes again.
К Пану
Раз в долине я лесной,Ручеек где пробегал,Наслаждался грез игройИ тихонько задремал.
Воды разом отступили,Человек-козел возник.Вместо ног копыта были,Бородой украшен лик.
На сиденье он простомСладко трели выводил,Я забыл о всем земном —Ибо знал, что Пан то был.
Вкруг сатиры, нимфы встали,Песням радостно внимали.
Пробудясь от сказки сей,Я вернулся в быт людей.Лучше б жил я средь полей,Внемля звукам Пана флейт.
On the Vanity of Human Ambition
Apollo, chasing Daphne, gain’d his prizeBut lo! she turn’d to wood before his eyes.More modern swains at golden prizes aim,And ever strive some worldly thing to claim.Yet ‘tis the same as in Apollo’s case,For, once attain’d, the purest gold seems base.All that men seek ‘s unworthy of the quest,Yet seek they will, and never pause for rest.True bliss, methinks, a man can only findIn virtuous life, & cultivated mind.
На тщетность человеческих стремлений
Гонялся Аполлон за Дафной зря:Схватил – в руках лишь дерева кора.И нынче метят пастушки на злато,Им вещи суетной добиться надо.Но Аполлона случай то как раз:Сокровище добыв, в нем видят грязь.Что люди ищут, поисков не стоит —Однако их ничто не успокоит.А истинное счастье, мнится мне,В безгрешности и развитом уме.
[To His Mother on Thanksgiving]
Dear Mother: —If, as you start toward Lillie’s festive spread,You find me snoring loudly in my bed,Awake me not, for I would fain repose,And thro’ the day in quiet slumbers doze.But lest I starve, for lack of food to eat,Leave here a dish of Quaker Puffèd Wheat,Or breakfast biscuit, which, it matters not,To break my fast when out of bed I’ve got.And if to supper you perchance should stay,Thus to complete a glorious festive day,Announce the fact to me by Telephone,That whilst you eat, I may prepare my own.
[Матери на День благодарения]
Дорогая мама —Когда на праздник к Лилли ты пойдешь,Храпящим громко коль меня найдешь,То не буди, покой так нужен мне,Хочу проспать весь день во сладком сне.Чтоб с голоду не умер я покуда,Поставь мне здесь пшеничных хлопьев блюдоИль с завтрака осталось что печенье —Чем пост прервать вслед сна, мне нет значенья.А если ужинать там будешь вдруг,Веселый так чтоб завершить досуг,О сем по телефону извести —Я приготовлю сам, пока ешь ты.
The End of the Jackson War
Indulgent sir, pray spare an inch or two,And print the carping critics’ joint adieu.So long it is since we began the frayThat readers swear we’ve filched your Log away!Forgive, we beg, the sinners that presumeTo fill with venomed verse such precious room.Inflamed by war, and in a martial rage,We held a while the centre of the stageTill, blinded by each other’s furious fire,We battled on, forgetting to retire.But fiercest feuds draw sometimes to their ends,And ancient foemen live to meet as friends:So do we now, conjoin’d in lasting peace,Lay down our pens, and mutual slander cease.What sound is this? ‘Tis but a joyous yellFrom thankful thousands, as we say farewell.
Конец джексоновской войны
О сэр, достанет дюйма для изданьяОт критиков совместного прощанья.Давно свою мы ссору развязали,Клянут уж нас, что ваш «Журнал» украли!Простите, молим, наши все грехи —В сокровищницу с ядом слать стихи.Неистовой захвачены борьбой,Удерживали сцену за собой,И яростным огнем ослеплены,Забыв об отдыхе, сражались мы.Стихает ярость распрей иногда,Друзьями сходятся враги тогда:Вот так и мы, мир прочный заключим,Отложим перья, ругань прекратим.Но что за шум? Звучит то ликованьеОт тысяч благодарных за прощанье.
The Teuton’s Battle-Song
Omnis erat vulnus unda
Terra rubefacta calido
Frendebat gladius in loricas
Gladius fludebat clypeus…
Non retrocedat vir a viro
Hoc fuit viri fortis nobilitas diu…
Laetus cerevisiam cum Asis
In summa sede bibam
Vitae clapsae sunt horae
Ridens moriar.
The mighty Woden laughs upon his throne,And once more claims his children for his own.The voice of Thor resounds again on high,While arm’d Valkyries ride from out the sky:The Gods of Asgard all their pow’rs releaseTo rouse the dullard from his dream of peace.Awake! ye hypocrites, and deign to scanThe actions of your “brotherhood of Man”.Could your shrill pipings in the race impairThe warlike impulse put by Nature there?Where now the gentle maxims of the school,The cant of preachers, and the Golden Rule?What feeble word or doctrine now can stayThe tribe whose fathers own’d Valhalla’s sway?Too long restrain’d, the bloody tempest breaks,And Midgard ‘neath the tread of warriors shakes.On to thy death, Berserker bold! and tryIn acts of Godlike bravery to die!Who cares to find the heaven of the priest,When only warriors can with Woden feast?The flesh of Schrimnir, and the cup of mead,Are but for him who falls in martial deed:Yon luckless boor, that passive meets his end,May never in Valhalla’s court contend.Slay, brothers, slay! and bathe in crimson gore;Let Thor, triumphant, view the sport once more!All other thoughts are fading in the mist,But to attack, or if attack’d, resist.List, great Alfadur, to the clash of steel;How like a man does each brave swordsman feel!The cries of pain, the roars of rampant rage,In one vast symphony our ears engage.Strike! Strike him down! whoever bars the way;Let each kill many ere he die today!Ride o’er the weak; accomplish what ye can;The Gods are kindest to the strongest man!Why should we fear? What greater joy than this?Asgard alone could give us sweeter bliss!My strength is waning; dimly can I seeThe helmeted Valkyries close to me.Ten more I slay! How strange the thought of fear,With Woden’s mounted messengers so near!The darkness comes; I feel my spirit rise;A kind Valkyrie bears me to the skies.With conscience clear, I quit the earth below,The boundless joys of Woden’s halls to know.The grove of Glasir soon shall I behold,And on Valhalla’s tablets be enroll’d:There to remain, till Heindall’s horn shall sound,And Ragnarok enclose creation round;And Bifrost break beneath bold Surtur’s horde,And Gods and men fall dead beneath the sword;When sun shall die, and sea devour the land,And stars descend, and naught but Chaos stand.Then shall Alfadur make his realm anew,And Gods and men with purer life indue.In that blest country shall Abundance reign,Nor shall one vice or woe of earth remain.Then, not before, shall men their battles cease,And live at last in universal peace.Thro’ cloudless heavens shall the eagle soar,And happiness prevail for evermore.