- Поломка двигателя, как я и говорила на совещании. Оказавшиеся рядом инженеры сейчас у тебя в полном составе. Как и подоспевшая охрана. Поломку почти устранили, но там всё ещё очень опасно. - Элена пожала плечами.
Она держала постоянную связь с инженерным отсеком, её уверяли, что угрозы кораблю нет. Сэмми Уоткинс, старший инженер корабля, не вылезал из самых опасных мест, пытаясь удержать разваливающийся на части двигатель. Элена даже представить себе боялась, что будет, если он тоже окажется в медотсеке. Поломка произошла внезапно, ничего не предвещало, никто не ожидал. Большая часть экипажа отдыхала, только несколько специалистов в инженерном проводили диагностику. От первого взрыва тряхнуло весь корабль, на несколько секунд прервалась подача энергии. Сразу же взвыли сирены, врубились все стабилизаторы и компенсаторы, активировались аварийные службы. Потом было ещё несколько взрывов - гораздо меньше. По счастью, удалось избежать разгерметизации. Корабль встал, аварийная система заглушила все двигатели. Такая поломка в открытом космосе может стоить жизни всему экипажу, так что регламент безопасности очень строгий, а дублирующих систем - более чем достаточно.
В первые же минуты капитан Дарвич собрала экстренное совещание. За это время система успела охладить двигатель, дав туда доступ инженерам и спасателям. Первые раненые оказались в медицинском отсеке, потекли данные о причинах и последствиях поломки. Впрочем, первое было пока неизвестно. Даже Сэмми не смог с ходу сказать, почему случился первый взрыв. Диагностика ни разу за всё время полёта не выявила ни одной аномалии.
- Ты плохо выглядишь, Элена. - Патрик обеспокоенно покачал головой. Конечно, он и сам смертельно устал, ему безумно хотелось спать. Но капитан была бледной, с нездоровыми синими кругами под глазами. Ему не нравилось выражение её глаз.
- Ну спасибо, Патрик! - Устало рассмеялась Элена Дарвич. Они с доктором знали друг друга уже очень давно и могли позволить неуставную откровенность. - У меня зверски болит голова.
- Я могу тебе помочь? - Участливо поинтересовался Патрик. В другое время он обязательно затащил бы её в медотсек и как следует продиагностировал. Негоже капитану космического корабля ходить с головной болью! Это позорит всю его медицинскую службу. Но сейчас он и сам не отказался бы от кружки горячего кофе и крепкого шестичасового сна.
- Нет, не можешь. Не бери в голову, пара таблеток анальгетика и оптимистичный доклад Сэмми - вот и всё, что мне сейчас нужно. - Элена улыбнулась и хлопнула своего главного медика по плечу. - Будем надеяться, что я скоро получу и то, и другое.
Патрик кивнул. И он, и она будут работать до самого конца. Когда-то они и сошлись именно на этой общей черте - оба были слишком упрямы. Даже если этот корабль будет разваливаться на куски, он будет сшивать и резать своих пациентов, а она - руководить эвакуацией.
Ситуация с двигателем прояснилась только через три часа. Потом, когда Сэмми Уоткинс разобрался в причине поломки и смог её устранить, взрывы прекратились. Поток раненых иссяк, и Патрик наконец смог вздохнуть с облегчением. Работы было ещё очень много, но новой, по крайней мере, не прибавлялось. Медицинский отсек был на высоте, он мог заслуженно гордиться своими людьми.
Вскоре дали отбой тревоги. После первого взрыва прошло около десяти часов, и наконец-то кризис удалось преодолеть. Ремонтные бригады занялись двигателем, им ещё надо было как-то долететь до ближайшей станции. Экипаж постепенно расходился по каютам или местам штатного дежурства. В медицинском отсеке тоже стало тише. Пациенты отдыхали, персонал почти весь отправился спать. Патрик и сам уже собирался идти к себе, когда в отсек зашла капитан Дарвич.
- Ну что, как у тебя? - Устало спросила она. Патрик смиренно вздохнул и полез за кружками для кофе. Репликатор наполнил их горячим ароматным напитком всего за несколько секунд. Одну он протянул капитану, вторую взял сам.
- Всё в порядке, потерь нет, Элена. - Патрик отхлебнул густой, исходящий паром напиток и блаженно улыбнулся. Тепло растеклось по телу, возвращая его к жизни. Он провёл на ногах в постоянном напряжении больше десяти часов, все его мышцы буквально кричали от усталости и боли. - Всё хорошо.