– Но…
– Улыбайся.
Я выдавила из себя отвратительную улыбку.
– Ну, что, счастлив? – спросила я, сжав зубы. – Я, мать вашу, улыбаюсь.
– Хорошо, – сказал он. – Продолжай в том же духе.
– Боже мой, вот вы где!
Я подняла глаза, когда Харрисон плюхнулся на диван. Он улыбнулся Нейтану и повернулся ко мне лицом.
– Значит, вмешательство друзей сработало, – сказал он, незаметно обняв меня рукой за плечи и прижимая к себе. – Я знал, что ты не сможешь отказать Нейтану.
– Вмешательство друзей? Что вы…?
Я повернулась и уставилась на Нейтана.
– Я и Харрисон оба пришли к выводу, что тебе нужно выбраться куда-нибудь из дома, – сказал Нейтан.
– Ты сказал, что это была идея Бейли, – рявкнула я.
– Она тоже была в деле.
Я смотрела то на одного, то на другого, и воздух с шипением вырывался из моего рта.
– Так вы оба планировали заговор против меня… вместе?
– Что-то типа того, – сказал Нейтан, пожав плечами.
Он посмотрел на Харрисона.
– Отведи ее на танцпол. Она не станет танцевать со мной.
– Нет.
– Да! – воскликнул Харрисон и схватил меня за руку, вытаскивая из-за столика. Он был ужасно сильным. Не удивительно, что он с легкостью выбил дурь из Тео.
– Хочу увидеть, как трясется эта маленькая симпатичная попка, прямо сейчас. Ты не сможешь устоять перед музыкой, детка!
– Какой же ты все-таки гей, – сказала я, когда он развернул меня к себе лицом.
Мы были в самом центре танцпола, окруженные огромным количеством тел, которые подпрыгивали и покачивались… и смотрели на меня. Я старалась не думать об этом, когда Харрисон сильнее прижал меня к себе, положив руки мне на талию и заставляя двигаться. Дело в том, что я умела танцевать. Правда, умела. Но это было слишком в тот момент. В первый раз в жизни я почувствовала клаустрофобию.
– Харрисон, я не в том настроении.
– Я тебя не слышу! – прокричал он под громкую музыку в стиле техно, но я знала, что он все слышал. – Танцуй, сладкая. Просто танцуй.
Он закружил меня без предупреждения и снова легко поймал.
Он тоже хорошо танцевал.
И тогда я увидела Бейли, она танцевала недалеко от нас. Ее длинные золотистые волосы веером разлетались вокруг плеч, и она раскачивала руками над головой. Она была одна, но улыбалась. Даже смеялась. Такой безумно красивой я ее еще никогда не видела.
Я улыбнулась. Видеть, какое наслаждение от танца она получала, ничего не боясь, было для меня огромным счастьем, которое я уже давно не испытывала.
Я сделала глубокий вдох и расправила плечи, приказала себе расслабиться. Я не мешала Харрисону кружить и вертеть меня, позволив ему танцевать со мной, и разрешив себе получать удовольствие. Вскоре Нейтан перехватил меня в танце, и Харрисон пошел танцевать с Бейли. Я любила эту троицу, и они тоже любили меня. Любили настолько, что смирились со всем моим дерьмом, настолько любили, что вытащили меня из дома, когда я раскисла и вела жизнь отшельницы.
Я вылила бутылку текилы, потому что не хотела делать им больно, но, отгородившись от всего мира, я делала больно только себе, а они не позволили этому продолжаться. Они любили меня, несмотря на то, что все обо мне думали. Я просто не могла перестать бояться, но ради них, я могу попытаться.
Глава 26
Бейли кружилась всю дорогу домой, она покачивала бедрами в такт музыке, которая затихла, когда мы вышли из «Гнезда» пятнадцать минут спустя.
Я и Нейтан смотрели на нее, и никто из нас не произнес ни слова. Думаю, мы боялись помешать ей наслаждаться счастьем на ее собственном седьмом небе. Она танцевала всю ночь по очереди с Нейтаном, с Харрисоном и со мной. И это было потрясающе.
Я думаю, мы обе побороли наши страхи этой ночью.
– Ладно, – пропела она и поскакала к лестнице. – Спокойной ночи. Я спать.
Затем она исчезла в водовороте светлых волос и мерцании блеска для тела.
Нейтан посмотрел на меня и покачал головой.
– Как она может спать? – спросил он. – Она же сегодня как кролик Энерджайзер.
– Хотя, сегодня она, скорее всего, измоталась, – сказала я ему, пока мы поднимались по лестнице, продолжая говорить шепотом.
Время было за полночь (в этот раз Сильвия разрешила Бейли гулять подольше), поэтому взрослые уже спали.
– После всех этих танцев она вырубится, едва коснувшись головой подушки.
– По крайней мере, она хорошо повеселилась, – сказал он.
Затем он улыбнулся мне.