– Бейли, милая, мне нравится твое платье, – сказал Харрисон, когда проскользнул за столик рядом со мной. – Тебе действительно идут пастельные тона. Я ужасно тебе завидую.
– Спасибо.
– Ты знаешь, – сказала я ей, – Харрисон настоящий модник. Он может тебе очень помочь с твоим грандиозным шоппингом, о котором ты говорила. После дня рождения, да? То есть, если ты все еще его планируешь.
– Эм.. конечно, планирую! – сказала она. – Харрисон, у меня день рождения в понедельник. Может, сходим по магазинам на этой неделе? Перед отъездом Уитли в пятницу. Ты должен прийти.
– Шоппинг? Я иду.
Он посмотрел через стол на Нейтана.
– Ты идешь с нами, малыш?
Я не могла не улыбнуться, глядя на отсутствие реакции у Нейтана на обращение «малыш» со стороны другого мужчины. Любой другой бы начал психовать. Или, по крайней мере, поднял бы вопросительно бровь. Похоже, его это нисколько не волновало.
– Бейли не хочет, чтобы я выбирал ей одежду, – сказал он. – Я бы попытался ее упрятать в водолазки и спортивные штаны. Чтобы как можно меньше было голого тела.
Он кивком указал на свою сестру.
– И еще мне не нравится, что эти малюсенькие юбки чирлидерш очень короткие.
– Ничего, переживешь, – ответила она.
– Сомневаюсь.
– Идем, милая, – сказал Харрисон и схватил Бейли за руку. – Потанцуй со мной. Давай всем в этом клубе покажем, как ты умеешь двигаться. К концу ночи каждый гетеросексуальный парень Гамильтона будет вымаливать твой номер телефона.
Бейли позволила ему тащить себя на танцпол, хихикая всю дорогу.
Я засмеялась и повернулась, чтобы улыбнуться Нейтану.
Он выглядел озабоченным.
– Что? – спросила я.
– Не знаю, нравится ли мне идея, что каждый парень в Гамильтоне будет преследовать мою сестру, – сказал он. – У меня вдруг появилось острое желание запереть ее в кладовке… пока ей не исполнится двадцать пять.
– Ну, посмотри на это с другой стороны, – ответила я, сжимая его руку. – В Гамильтоне не так уж и много парней. Может… пара сотен или около того? Неужели ты не справишься с двумя сотнями?
– Конечно, справлюсь, - усмехнулся он. – Видишь эти мускулы? Я хожу в спортзал, не забыла? Но я бы даже не стал пробовать. Идея с кладовкой кажется не такой хлопотной.
Я улыбнулась ему, поглаживая пальцами его руку. Было так приятно, что мне можно так делать, касаться его и не чувствовать смущения или вины.
– Знаешь, – прошептала я, наклоняясь к нему, – ты можешь закрыть меня у себя в кладовке. Я не возражаю.
Озабоченное выражения лица Нейтана сменилось на лукавую улыбку, такую же, как у меня.
– Правда, что ли?
– Ага.
Я облизнула свои губы, подвинувшись к нему так, чтобы мое бедро прижалось к его бедру.
Он посмотрел вниз на наши ноги, покачав головой.
– Ты знаешь эту маленькую уловку? – спросил он, положив руку мне на колено. – Она не всегда срабатывает. Не все парни так легко сдаются.
– Однажды ведь с тобой сработало.
Я пододвинулась ближе, чтобы поцеловать его.
Поцелуй был невинный. Без тисканья. Никаких рук у меня под юбкой. Боже мой, да он был даже без языков. Это был просто поцелуй.
Но он изменил все.
Потому что, когда его рука подвинула мою, чтобы прикоснуться к моим волосам, а я закрыла глаза, никто из нас не заметил, что камера телефона направлена в нашу сторону. Никто из нас понятия не имел, что за нами следят.
По крайней мере, пока на следующее утро папа не швырнул свой ноутбук передо мной, когда я завтракала. Он был красный как помидор, и глаза чуть из орбит не повылазили.
– Что это такое, черт возьми? – спросил он, тыкая пальцем в экран. – Говори, Уитли.
Я уставилась в монитор и поняла, что смотрю на папину страницу в Фейсбуке. В самом верху был новый пост. Фотография была с хештегом #Грег Джонсон. Я смотрела на фотографию, пытаясь понять, почему же он злится. Это был просто снимок Нейтана со мной. И если быть честной, это была очень даже неплохая фотография. Отличный снимок. Смотрелся, как кадр из фильма про любовь. Один из киношных идеальных поцелуев.
– А в чем проблема? – спросила я.
– Твою мать, Уитли.
Он ударил кулаком об стол так сильно, что моя тарелка с хлопьями подпрыгнула.
Я вздрогнула.
– Какого хрена ты и Нейтан делаете? Почему ты целуешь его?
А потом до меня дошло.
Папа еще не знал обо мне и Нейтане.