— Что в них обычно было?
— Всегда по-разному. И невозможно было предсказать, что я увижу, когда сниму упаковку, — букет цветов или грязь в коробке. То он слал заунывные восточные песни о любви, записанные на диск, то снова проклятия. Айкут ревновал, обвинял во всех смертных грехах. Разглядывал мои фото в Сети и критиковал выбор одежды. Разумеется, с точки зрения приличий, принятых в мусульманской стране. Через некоторое время он просто довел меня до белого каления. Я даже в полицию ходила, правда! Только заявление писать не стала, ребята отговорили. Сказали, что от навязчивого поклонника можно избавиться, лишь сменив все адреса, номера телефонов. И ограничив активность в социальных сетях. А больше в моей ситуации поделать ничего нельзя. Совет, конечно, замечательный. Но как его применить в реальной жизни? Менять квартиру? Съезжать из офиса? Да я помещение несколько лет назад арендовала, потом, со временем, выкупила. А нынче в Москве за такие деньги ничего днем с огнем не найти. Плюс район престижный. И телефон мой известен слишком большому количеству клиентов и поставщиков, чтобы его менять, так, вдруг. В общем, все эти советы очень сложно и проблематично выполнить. А потом, совершенно неожиданно, атаки Айкута прекратились совсем.
— Любопытно. Вот так, сами собой? Или вы все же что-то предприняли, чтобы добиться такого результата?
— Предприняла. Отправила ему гневное письмо, в котором между делом говорилось, что я заявление на противоправные действия Айкута в полицию написала. И он тут же прекратил всяческую активность. Не писал, не звонил, посылок не слал. А я вздохнула с облегчением и успокоилась.
— Знаете, о чем это говорит?
— Что «кавалер» оказался не слишком подкован юридически и побаивается неприятностей с полицией или же, возможно, у него «рыльце в пушку», как говаривала моя бабушка.
— Емкое определение, — улыбнулся Гуров, — и, пожалуй, весьма точное. Так почему же вы, Лиля, решили, что Айкут может быть причастен к исчезновению вашего сына?
— Так он же мне снова начал писать! — воскликнула женщина. — Несколько дней назад мы решили прогуляться по городу. Это Ник подбил меня. Сказал: «Целыми днями в отеле сидим, города не видим. Интересно, как ты собираешься помещение искать да связи заводить? Давай съездим в Анталию ненадолго, прогуляемся». Услышав, что мы собираемся в Анталию, к нам в компанию напросилась парочка дам из сетевиков, что обитают в нашем отеле. Мы были не против компании, тем более что сами женщины ехать боялись, они ни в городе, ни в транспорте совсем не ориентировались. Почему же не помочь людям?
— А вы с Ником как себя чувствуете в городе? — невзначай уточнил полковник. — Ведь уже не первый раз в Анталии?
— Не первый. Но ориентируемся пока слабовато, и я, и сын. Обычно пользуемся картой для передвижения или программой-навигатором. Но в этот раз мы просто наняли микроавтобус с водителем. Небольшой такой, юркий «газик», отдаленно напоминающий наши маршрутки. Здесь эта услуга очень востребована. Водитель на ломаном английском уточняет, что именно из красот Анталии туристы желают увидеть, и будет катать хоть целый день за оговоренную сумму. Так что с этим проблем не возникло. Мы прогулялись по центру города, зашли в кафе, потом посетили парк и водопады. Увидели много завораживающе красивых мест. Разумеется, много и с удовольствием фотографировались. Каюсь, я не утерпела и выложила свеженькие фото на своей страничке. Хотелось похвастаться. Я совершенно забыла про Айкута! И вообще давно уверовала, что он навсегда пропал с моего горизонта.
— И он как-то проявил себя?
— Незамедлительно, представляете?! Поняв по снимкам, что я нахожусь в Анталии, стал писать длинные письма, навязчиво признавался в чувствах и предлагал встретиться. Разумеется, после всего, что было, делать этого я не собиралась. Коротко написала, чтобы он оставил меня в покое. Но создавалось впечатление, что мой отказ его только раззадорил. Видно, правду говорят о турецких мужчинах, что они еще большие охотники по натуре, чем все остальные. Айкут в ответ лишь удвоил усилия. Да вы можете при желании сами убедиться, Лев Иванович. Я еще не все письма успела удалить, недосуг как-то было.
— Не знаю, уместно ли это, но, если вы позволите, я полюбопытствую, когда вы завершите рассказ.
— Да, собственно, это уже и конец рассказа. Айкут продолжал меня донимать, я старалась не обращать внимания.
— А когда состоялся тот диалог, который вас так напугал?
— Да накануне исчезновения Ника и состоялся. Только сначала он меня не напугал и даже не насторожил. Айкут писал, что мечтает о встрече и, если я буду упорствовать, он сам найдет отель, где я отдыхаю, и приедет. Я снова разозлилась. Турки еще те сплетники, им все про всех знать нужно, а потом обязательно обсудить. Да и наши соотечественники бывают ненамного лучше. Толки пойдут по отелю, могут до знакомых дойти, оно мне надо?! Я и написала достаточно резкое письмо. Оно тоже, если нужно, сохранилось в черновиках. Там, кроме всего прочего, требовала оставить меня в покое. Пеняла, что Айкут ведет себя навязчиво и просто неприлично. Я нахожусь на отдыхе, и не одна, со мной взрослый сын. Айкут незамедлительно ответил. В письме он писал про страсть, про огонь и несколько раз упомянул, что сын — не проблема.