В перерывах между прогулками и купанием я обследовала все таинственные уголки нашего так называемого отеля — а их было предостаточно! — в поисках всяких разных интересных вещичек, которых тоже находилось немало.
К примеру, пестрая и пышная цыганская юбка в прекрасном состоянии, которая сразу решила проблему новогоднего маскарада. Откуда такая красота оказалась в прабабушкином барахле я понятия не имела — бабуля Эугения с нами почти не общалась.
В другой раз я наткнулась на сундук с книгами на незнакомом языке и стопками пожелтевших листов, изрисованных странными каракулями. На мой вопрос папа-полиглот лишь пожал плечами, а мама просто махнула рукой.
На мои многочисленные находки они вообще реагировали как-то странно — и вроде бы не безразлично, но без бурного интереса. Хотя казалось бы… В конце концов, я просто перестала им демонстрировать свои сокровища и прятала их в самом дальнем сарае.
Нынешним летом, благополучно закончив второй курс и набив голову сомнительно полезными знаниями типа древнерусского и старославянского языков, я перенаправила свое любопытство вверх, точнее, на чердак. Как там говорят англичане? Любопытство сгубило кошку? Но кто же будет думать о последствиях, когда руки чешутся в надежде найти что-нибудь эдакое!
Хотя прогнившие доски доверия не внушали, я решила рискнуть. Приставила к люку в потолке лестницу и вскарабкалась на подозрительно дрогнувший пол, покрытый толстым слоем пыли.
Крохотное грязное оконце было плотно затянуто паутиной. Сквозь него с трудом пробивались солнечные лучи, но даже при таком скудном освещении сразу стало ясно, что здесь будет чем поживиться.
Прежде всего, мое внимание привлек старомодный чемодан, опоясанный ремнями из потрескавшейся кожи.
Крышка его была прихвачена замочком, который поблескивал в полутьме и прямо-таки гипнотизировал взгляд. На мои подергивания он отреагировал странно — просто рассыпался в пыль, хотя, на первый взгляд, казался довольно прочным.
Изучить содержимое чемодана в тот приезд я так и не успела — маман потребовала моего немедленного появления, и я отложила разбор сокровищ на потом. Мимоходом подцепила пальцем какое-то колечко и сунула в спешке в карман.
И только поздним вечером, вспомнив о своей находке, я внимательно рассмотрела ее. На тонком ажурном ободке тускло светилась золотистая крылатая ящерка, искусно вырезанная из лунного камня. Я осторожно надела изящный перстенек на безымянный палец, протерла его мягкой салфеткой, и украшение будто ожило — засверкало, заискрилось и накрыло меня такой ошеломительной волной тепла и любви, что я, девушка далеко не сентиментальная, не устояла и восхищенно прикоснулась к нему губами.
Перламутровые глаза ящерицы полыхнули радужным снопом искринок — или мне это показалось в полумраке комнаты?! — и кольцо плотно обхватило палец, хотя до этого было чуть-чуть великовато. Снять его мне так и не удалось, хотя я честно пыталась. Потом махнула рукой — вот и не буду прятать такую красоту, пусть народ позавидует! А родители снова ничего не заметили, лишь раз мама внимательно окинула меня взглядом, но, как всегда, промолчала.
К сожалению, на чердак мне больше забраться не удалось — папин единственный работник Захарий проявил неожиданную инициативу и намертво заколотил люк досками. А там и очередная сессия началась. Третий курс — не до баловства!
***
Я уткнулась носом в конспект — старорежимная мымра Клавдия была ярой противницей интернета и каким-то загадочным образом всегда унюхивала следы всемирной паутины, и тогда можно было расшибиться в доску, доказывая обратное. Поэтому студенты, особенно из ее «черного списка», предпочитали не рисковать и готовиться к экзамену по старинке, перелистывая бумажные страницы. И возглавляла этот список я, Диана Кошмарова. Университетские шутники его, кстати, так и называли — кошмарным.
А вообще с моим именем-фамилией всегда были, мягко говоря, неувязки. Мамуля, страстная поклонница всего британского, еще до моего рождения решила назвать меня Дианой в честь обожаемой принцессы…
Она совершенно не учла, что в замужестве приобрела фамилию Кошмарова и благородное имя с эдакой кошмарной фамилией как-то не очень сочетается.
Вот и обрекла меня с детства на дурацкое прозвище «Динка-Кошмар» в многочисленных вариациях, которые перечислять не хочется. И счастье, что не родился мальчик, иначе ему пришлось бы отзываться на кличку типа Кошмарный Чарльз. И это в нашем-то провинциальном городишке!
— Диана, — с хитрющей улыбочкой на лице протянула Вера. — А давай я помогу тебе эти несчастные фразы выбрать… и вызубрить.