— Я тогда их всех наказал, — закончил Прокопий свою назидательную историю, — все начальные люди у меня стали в простых ходить, а рядовых я лишил наполовину доли.
...Не всегда Кистень был таким удальцом: в жизни у него было больше горького, чем хорошего. Он, выросший сиротой, хорошо знал безрадостную судьбину бедняков. Родился удалой недалеко от Новгорода и получил своё имя благодаря отцу, Никите Меченому, который убил в этот день кистенем[3] двух волков. Тогда у русичей было два имени: одно мирское, русское, другое православное. Никита Меченый, наградив сына подобным именем, сам того не ожидая, стал невольным провидцем... Но об этом позже. А крестился Кистень Александром, что в переводе с греческого означало «защитник людей».
Счастье улыбалось им, казалось, славянская богиня судьбы Доля решила осчастливить семью: трудолюбивая и добрая мать, удачливый на охоте и в работе отец, послушный сын — чего ещё надо для жизни? Но своенравной богине не всегда любо, чтобы люди жили хорошо.
Как-то татарский отряд, прорвавшийся в Новгородчину, напал на их деревню. Нападение было внезапным, поэтому никто и не подготовился к обороне. Лишь боярин Аникей, дом которого стоял в центре, попытался со своей челядью организовать сопротивление. Но его быстро подавили, а самому Аникею и трём его израненным воинам татарский военачальник приказал сломать спины. После этого началась вакханалия убийств и насилий.
Никита Меченый как раз возвращался с охоты; к его досаде, она была неудачной: он не убил ни одного зверя, а в силки не попалось ни одной птицы. Каково же были его изумление и гнев, когда он увидел горящую деревню!..
Подойдя поближе и спрятавшись в кустах, он стал посылать в татар стрелу за стрелой из самострела. Меткость охотника была поразительной, но татары выследили, с какой стороны по ним ведется стрельба. Сразу же несколько человек, вскочив на коней, стали обшаривать местность, однако они не могли и предположить такую дальность полёта!
Этим воспользовался Меченый, выпустив ещё две стрелы. Но его заметили. Выдернув из-за пояса кистень, Никита приготовился к своему последнему бою. Но внезапно наброшенный волосяной аркан плотно прижал руку с кистенём к туловищу. Торжествующий татарин поволок его по полю.
Через несколько минут, ободранный и окровавленный, он стоял перед татарским сотником, который с любопытством и даже с некоторым уважением смотрел на охотника.
— Кто ты и зачем стрэлал по моым воынам? — спросил он Меченого.
Охотник не ответил. Он смотрел, как татары связывают жителей деревни, готовя их к дальнему походу в Орду: полонянники всегда были ценной добычей. Тут же тихо голосили опозоренные, изнасилованные девки и бабы.
Самую красивую (а это была жена Никиты) подарили сотнику. Она стояла в стороне, потупив глаза. Сотник, ошеломлённый красотой и женственностью славянки, решил оставить её себе.
Никита вдруг увидел свою жену: жалость и ненависть пронзила его. Как будто бы издалека он услышал:
— Я ещё раз повтораю, зачем ты убыл моых воынов, собака?!
И когда, позабыв себя, Никита со связанными руками бросился на сотника, тот хладнокровно вонзил в его грудь кинжал. Мать увели в Орду, и след её был затерян.
Александр долго сидел в подполе. Потом попытался выбраться, но не смог — обгорелые брёвна не давали поднять крышку. Освободили свои же, деревенские, которые в этот день занимались рыбной ловлей и охотой и поэтому уцелели. Вместе они похоронили на скудельнице (кладбище) убитых родных, поставили деревянные кресты. Постепенно село стало обрастать новыми домами: уцелевшие мужики взяли из других деревень жён, которые нарожали детей. Казалось, и не было лихого наезда татарских нелюдей. Так и Русь, как птица феникс из пепла, возрождается из вроде бы смертельных для неё хваток.
А что оставалось десятилетнему сироте, жившему попервоначалу в шалаше, построенном им же самим, и питавшемуся чем Бог подаст? Идти в люди и быть как рабом? Об этом гордый мальчишка не позволял себе и думать. И летом, пока было тепло, он ловил рыбу и птицу в силки, питался грибами и ягодами. Но осенью, когда стало холодно и надвигалась зима, пристал он к бродячим скоморохам, которые случайно проходили разорённой деревней.
Они обратили внимание на гибкого подростка, научили разным фокусам, гимнастическим упражнениям, метанию ножей. А уж кидал их Кистень метко: за пятнадцать шагов мог воткнуть нож в яблоко. Скоморохи развили в нём необыкновенную гибкость и силу. Заставляли по триста раз приседать, стираться пополам и в таком виде держаться продолжительное время. Ещё его заставляли носить тяжёлую поклажу во время длинных переходов.