И ещё двое половецких воинов упали на землю с проломленными черепами. Ещё взмах посохом — и за ними должен последовать сам хан. Но тут в спину жреца Перуна вонзились сразу три копья. Смерть его была мгновенной...
— Это не старик, а настоящий шайтан! — воскликнул один из запыхавшихся нукеров, выдёргивая из тела волхва копьё.
Хан ничего не ответил. Он задумался: «Если у русских такие шаманы, то почему такие плохие воины?!» Но ответ так и остался в его голове. Сбылось предсказание волхва Перуна: в горло хана впилась большая стрела, и он замертво свалился с коня, вместе с ним упали и три нукера.
Пока остальные крутили головами, ещё восемь человек получили по стреле. Наконец они поняли, откуда ведётся обстрел, и сотня воинов бросилась прочёсывать лес. Но прежде чем они добрались до опушки, ещё четверо сложили свои головы у святой берёзовой рощи.
Волхвы, служители Перуна, стреляли метко, мстя за своего! Вдруг все четверо как сквозь землю провалились. Однако спущенные с поводов свирепые собаки нашли их в заранее приготовленных ямах.
Но бой только разгорался. Уже немолодые, волхвы делали невероятно быстрые движения своими посохами, перебив при этом около десятка собак. И, к изумлению татар, бросились на них, молниеносно поражая то одного, то другого супротивника!
Но вот те опомнились, и в волхвов полетели копья и стрелы: двое тут же погибли, оставшиеся жрецы побежали, не забыв при этом убить по одному татарину своими посохами. Несколько конных нукеров догнали было одного беглеца, но, видно, в несчастливый для них час.
Двое из них были тут же повержены наземь грозным деревянным оружием, однако третьему удалось выбить посох. Он замахнулся на жреца кривой татарской саблей, стремясь раскроить голову, но вдруг его глаза захлестнула какая-то чёрная пелена, и он без памяти упал с коня. Четвёртый татарин был до того напуган, что повернул назад.
Завладев конём, сухонький человечек на полном скаку с невероятной силой подхватил своего товарища и помчался дальше, всё приговаривая при этом: «Да-а-а, страшное это знание, ну да татарам же досталось на орехи калёные!»
Упавший татарин до конца своей жизни помнил этого маленького человечка: тот часто являлся в кошмарных снах, грозил неслыханной карой и местью...
Иногда к кудесникам приходила и верхушка удальцов. Умные атаманы ушкуйников часто разговаривали с Великим Волхвом. Атаман Прокопий и податаманье Смольянин с нескрываемым интересом слушали главного волхва. Тайные знания помогали жрецам не только лечить, казалось, уже умирающих воинов, но и предвидеть будущие события. Главный волхв Перуна в совершенстве владел словом. Каждое слово, считали он, это поступок, это меч, разящий наповал. Даже сильнее, так как от меча можно увернуться, отбиться, наконец, убежать, а от слова — нет.
— Да, забавные сказочки ты нам вещаешь, — с усмешкой проговорил Смольянин. — Но лучше бы ты, отче, научил нас старому русскому бою!
— А разве твои воины ничему не научились от нас? — возразил жрец.
— Великий Волхв, мы хотим знать самые древние приёмы...
— Сыны мои, — глядя строго на них, проговорил служитель Перуна, — вы — непосвящённые, а потому по нашему завету не должны знать всё.
Верховный жрец Перуна буквально за три дня поставил Кистеня на ноги. Прежде чем лечить парня, старик трижды очертил вокруг головы пальцем, тем самым оберегая себя от тёмных сил. Этот знак — всё равно что для христианина перекреститься (выражение очертя голову первоначально означало «ничего не боясь»).
— Сглаз на тебе, сыне, и сильный сглаз, тёмные силы сильнее твоих светлых охранителей оказались: ты даже ликом-то был ой как чёрен! А может, на тебя и вещая жёнка[4] взглянула? Приглянулся ты ей, а она тебе — нет, вот с досады-то и напустила на тебя порчу?..
Кистень подумал про себя: «А ведь точно, приглашала меня одна сдобная чернявая бабёнка к себе крышу починить да медовушки попить. Да знаем, какая там крыша!»
— Наверно, долго вражбу свою подлую читала[5]. Чувствую, что приходится мне иметь дело с силами служителя Нави.
— А что такое, отче, Навь?
— Всё, что ты видишь, это Явь, жена бога Сварога. А миром тёмных сил — чертей, покойников, привидений, упырей, колдунов, русалок — правит Навь. Когда-то у наших предков были Светлобог и Чернобог. Между ними шла незримая война, а потом их стали называть по-другому — как я тебе уже сказал. Служитель Нави сейчас сильно будет болеть, ибо прогнал я его покровителей — бесов. Его они сейчас и будут недоладом[6] терзать, да и мне тоже на первых порах будет нелегко. Но у меня защитник от всякой нечисти — Перун, тебя он и вылечит, ибо борется не только с ворогами земли Русской, но и с разным злом, которое жить мешает. Христиане тоже его у нас переняли, стали называть архангелом Михаилом. Мы — врачи, потому что врём — лечим при помощи слова, а вот есть врази, враги, или вороги, которые вред словом могут нанести. Чай, слышал в народе, когда говорят ворожить — волховать то есть по-нашему. Во т тебя то и сглазил какой-нибудь ворог. Так что не помог тебе Бог христианский, а мы, волхвы Перуна, поможем, ибо наш Бог не только учит убивать и ранить врагов Руси, а и врачевать её хранителей. Да не бойся, распятие своё можешь не снимать, не стоит.