Кистень опасливо схватился за крестик и спрятал его за пазуху, поближе к сердцу. Парень слушал волхва раскрыв рот: его чрезвычайно интересовали этот необыкновенный старичок и его фанатичная вера в Перуна. Волхв пытался не единожды направить отрока на «путь истинный». Но это было невозможно — Александр твёрдо стоял на православной вере.
— Вот ты чтишь Христа и на религию предков не променяешь? Чем же тебя Христос-то прельстил? — спросил его главный жрец.
— В Него верил и мой дед, и мой отец, и я буду верить. Я плакал, когда отец мой духовный читал о страданиях Христа, ведь это же Бог Своего единого Сына послал на смерть, чтобы тот искупил грехи человеческие!
— Лучше бы ты, сыне, заставил плакать врагов земли Русской! — с досадой возразил верховный жрец, прекрасно понимая, что в старую веру Кистеня не обратить.
— И я заставлю, отец, ей-Богу заставлю! — горячо поклялся юноша.
— Верю тебе, и какую ты веру принимаешь — такой и держись всю жизнь, но не забывай о воинской славе. А ещё ты должен знать и правду о земле Русской, чтить своих предков.
Поменьше нужно было бы князю Владимиру слушать византийских жрецов! Иноземцы, они и есть иноземцы, как они сами говорят, суть волци в агнцевых шкурах, с пренебрежением относятся к земле Русской, а надо бы — с любовью. Конечно, Русь — не своя земля, чужая! Нас, русичей, с презрением именуют язычниками! Мол, до Христа в грехе все мы были! Вот и письменность они себе присвоили: мы-де осчастливили всё славянство, освятили и осветили его путь! Ну да, как же! Помнишь, какая в Новеграде была фифлиотека? Какие там книги были! И кожаные, и берестяные, и пергаментные, и даже папирусные — всё сжёг жестокосердый Добрыня! А князь Владимир сжёг все древние книги в Киеве по настоянию византийских священнослужителей. Да ошиблись они, думая, что уничтожили религию Ведов, наши тайные знания. Живут они в сердцах наших и головах. А Перун наказал и Добрыню, и князюшку Владимира. Мучает их сейчас в пекле Злебог, и видят они оттоле, как их праправнуки убивают друг друга, да что горше всего — и земля Русская страдает!
Мы не стали тогда доказывать большой кровью, кто прав, а ушли в леса, зная, что ещё вернутся русские боги в умы человеческие, потому что не может русич вот так запросто предать веру своих предков. И зря вам внушают христианские священники, что принесли вам грамотность. Мы уже были в то время, задолго до христианства, грамотными. Вот оно, наше письмо. — Старик показал книги из телячьей кожи. — А вот и самая древняя, книга наших богов, «Велесова книга», — продолжал он, указывая на то, что Кистень принял за простые дощечки. Это действительно были небольшие дощечки, на которых было написано знакомой и в то же время незнакомой азбукой. На них были даже рисунки, но от долгого употребления значительно потёртые. — И прозываем мы русскую письменность сварожицей, в честь создателя всего мира, нашего вседержителя Сварога, а купил болгарин Мефодий-священнослужитель нашу азбуку в Корсуни, добавил что-то от ромейского письма да и выдал за свой труд. Князюшка Андрей Боголюбский уж так боролся против нашей веры, что уничтожил и древние писания, в которых суть закон наш и его, его, князя, предков! Разве можно, чтобы сыновья и внуки растаптывали заветы отцов и дедов?!
Старик с любовью взял деревянные дощечки и торжественно, нараспев прочитал:
— «Это беспокойная совесть наша причиной тому, что мы своими словами обличаем деяния. И так говорим воистину благое о роде нашем и не лжём». Видишь, как писали наши пращуры! — с ликованием воскликнул он. — А вот ещё: «Сотекайтесь и идите, братья наши, племя с племенем, род с родом — как это и надлежит нам — за себя на землях наших. И никогда не должно быть по-иному! Ибо мы — русские...» А ведь таких книг в Новеграде были сотни, по ним учились будущие волхвы да нередко и именитые люди. Наша вера намного древнее, чем вера Рюрика или Володимира. Мы верим в Сварога и Сварожичей, один из них суть Перун. Чужд нам одинаково и Христос — бог ромеев, и Один — бог норманнов. Мы всегда были против греб Морене, Нави, Вию и Бабе-Яге. Сварог наш — главный бог, бог богов, вседержитель. Не только у греков любовь сотворила мир, но и наша славянская любовь Лада создала всё сущее. Русичи никогда не имели богов воровства, которые потакали бы татям да душегубам! Таких, которые были у греков, — Гермес, у ромеев — Меркурий, у норманнов — их поганый Локки. У наших-то ближайших родственников, западных славян, даже есть Злебог — его ещё кликают Злодий, или Худич, — который обрекает на вечное мучение в пекле убийцу, разбойника, вора, насильника и подлеца.