— Не хочу! Не буду! — крикнула Кумитэ, видя, что он разрывает пальцами едва зажившие порезы на предплечье. — Не трогай меня!
— Неплохо, — ехидно сказал Мидас, оценив попытку. — Но, кажется, ты забыла, что нас с тобой разделяет целое поколение. Пей.
Девушка послушно прильнула к руке мужчины и стала жадно глотать его кровь. Грёза отвернулась, не желая это видеть, и стиснула зубы.
Когда Мидас посчитал, что с неоната довольно, он разжал её челюсти свободной рукой и оттолкнул Кумитэ, потому что она никак не хотела отцепляться от него сама, наслаждаясь первыми в её жизни глотками крови.
— Скоро рассвет, ложитесь спать, — сказал он, слизывая багряные подтёки. — На закате двинемся дальше. Идти придётся пешком, так что каждая минута будет на счету.
Кумитэ подняла на Мидаса горящий от злобы взгляд. Что происходило в этот момент в её голове, даже она сама не могла понять. Редукс подтянул её за шиворот к себе и приобнял. Девушка сначала дёрнулась, пытаясь освободиться, а затем вздохнула и, постепенно успокоившись, уткнулась затылком в его грудь.
Мидас и Грёза сели у стены в углу сторожки. Грёза взяла мужчину за руку, сплетая его пальцы со своими, и положила голову на его плечо, а он прижался к ней щекой.
Задержав взгляд на этих двоих, Ренегат задумчиво поджал губы, а затем, кивнув головой, словно соглашаясь с каким-то умозаключением, прилёг на бок и закрыл глаза.
Уснула Кумитэ в объятиях названного сира, уснула Дина, зарывшись в тёплый мех Мяускула.
Настала гробовая тишина.
Глава 8. Павшая Царица
Едва солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо в кровавый цвет и протянув последние лучи между стволов высоких деревьев, вампиры покинули сторожку и отправились на поиски нового убежища дальше на севере.
У Мидаса была с собой карта, которую он позаимствовал у почивших сторожей, и по ней он ориентировался, как лучше всего пройти через лес и где пересечь горы, чтобы сэкономить время. Двигались короткими перебежками, благо, тела вампиров вполне выдерживали длительные переходы на своих двоих даже со всем тем снаряжением, что они забрали из заглохшего минивэна и сторожевого домика.
К середине ночи они вышли на трассу и дальше следовали ей, стараясь скрываться за деревьями и не показываться в фарах редких, проезжавших мимо машин.
Заскучавшая от долгой ходьбы, Грёза приблизилась к Мидасу и заговорила с ним:
— Вы с Редуксом действительно родные братья?
— Да, — ответил Мидас и обернулся. Он бросил подозрительный взгляд на Ренегата и обратился к нему, чуть повысив голос, чтобы сородич услышал его. — И мне очень интересно, откуда ты узнал об этом.
Вампир кротко улыбнулся, найдя ситуацию довольно забавной — нечасто Мидаса можно было чем-то удивить.
— Мне известно многое, — ответил Ренегат. — Но в данном случае, признаюсь, я выяснил этот факт случайно, когда встречался с вашим сиром чуть более двухсот лет назад.
— Ты знал Оро? — изумился Редукс. — Где вообще вы могли столкнуться?
— Вы разве не в курсе, что ваш сир был принцем Лос-Анджелеса? Сложно не познакомиться с тем, кто требовал, чтобы каждый сородич представился ему лично, прежде чем осесть в пределах его владений.
— Ты об этом знал, Мидас?
— Конечно, — ответил вампир. — Но это было задолго до нашего Становления. И я до сих пор не понимаю, как это связано с тем, что ты, Ренегат, ведаешь о нашей с Редуксом родственной связи.
— Я слышал (не совсем добросовестным образом), как Старфиш предрекла Оро Окончательную Смерть, если только он не обратит двух братьев.
— Старфиш? — переспросил Мидас, резко развернувшись. — Дитя Козыря?
— Она самая. После того, как ты предложил мне вступить в твою котерию, я выяснил, кто твой сир и что у него нет других детей, кроме вас двоих, и подумал, что, вероятно, нас свел не простой случай. Лишь поэтому я и присоединился к тебе.
— Как вы достали со своими судьбоносными встречами, — вклинилась Кумитэ. — Каждому из вас что-то предначертано, а я что?
— Ты внесёшь ценный вклад в мирное сосуществование людей и железяк, — заговорщическим тоном произнесла Дина, касаясь ладонью плеча девушки. Та хоть и не поняла, кого имела в виду Дина, говоря о «железяках», а всё равно обрадовалась. — Но не в этом мире, — добавила малкавианка, кривя лицо в ехидной улыбке.
— Да ну тебя, — отмахнулась Кумитэ.
Между деревьев скользнули яркие лучи фар, вылавливая из темноты фигуры сородичей. Заскрипели тормоза, захлопали двери, кто-то взвыл по-волчьи, заставив Кумитэ вздрогнуть.
— Быстро, за мной! — крикнул Мидас и бросился наутёк вглубь леса. Остальные побежали за ним, продираясь через кусты и бурелом.
Густая темнота обволакивала деревья. Не обладай вампиры ночным зрением, шансов пересечь лес без травм равнялась бы нулю. Но они, как и любой другой хищник, легко преодолевали преграды там, где обычный человек не разглядел даже собственных рук, а таковых было предостаточно под плотным настилом из опавших листьев и ползущей по земле травы.
Преследовали не отставали. Их дикие глаза горели огнём охоты в предвкушении момента, когда они настигнут жертв и раздерут их в клочья.
— Их очень много, — сообщил Редукс, различавший ауры каждого отдельного врага. — Три десятка минимум. Чёртов шабаш!
Деревья редели, они приближались к горной цепочке, а значит, укрываться им будет негде, придётся принять бой.
Мяускул выбежал вперёд на четырёх конечностях и, мявкнув, помчался немного в сторону, почти что вдоль видневшихся впереди скал. Мидас повернул за ним, доверившись чутью гангрела.
Вскоре Мяускул выскочил на открытую поляну, окружённую зелёной стеной, и понёсся к небольшому проходу внутри горы. Сородичи нырнули под естественную арку и оказались в огромной пещере, внутри которой повсюду валялись обглоданные кости животных.
— С-с-стой, — прошипел гангрел, обращаясь к Мидасу и, схватив Грёзу и Кумитэ за руки, потащил дальше.
— Что он задумал? — переводя дыхание, спросил Редукс.
— Не знаю, но тут нам будет проще обороняться.
В проходе показался шабашевец. Он ринулся на Дину, но Редукс направил в него поток крови и разрезал им его туловище пополам.
— Нет, — одёрнул его Мидас, — сохраняй витэ только для крайнего случая. Мы разберёмся.
Вампир вооружился коротким зазубренным топориком для рубки поленьев, Ренегат достал секиру.
— Сейчас бы пригодился твой меч, Мидас.
— Если ты забыл, то я оставил его Сирене, когда ушёл от неё.
Поток кровососов ворвался в пещеру обезумевшей гурьбой, но все они едва помещались в узком преддверии и были вынуждены нападать по одному и по двое, легко оказываясь убитыми. И всё же их было очень много.
Прятавшаяся за спинами Ренегата и Мидаса Дина коварно хихикнула и выпустила стаю летучих мышей, которые облепили шабашевцев. Раздался испуганный крик, кто-то упал на землю и стал верещать от ужаса, кто-то побежал обратно, расталкивая собратьев и сбивая их с ног. Среди врагов возникла паника.
— Куда ты нас ведёшь? — спросила Кумитэ, пытаясь поспевать за Мяускулом.
Он остановился и, обернувшись к девушкам, приложил палец к тонким чёрным губам. В глубине пещеры что-то зашуршало. Сфокусировавшись на огромной тени, лежавшей посреди костей, Грёза вздрогнула и закрыла рот рукой, чтобы сдержать крик: они оказались в логове той самой медведицы, которую упоминали сторожа.
Зверь поднялся на лапы и оскалил длинные жёлтые клыки, глядя на пришельцев. Мяускул осторожно приблизился к медведице, протягивая вперёд ладони, чтобы показать, что он не собирается нападать, та стояла неподвижно, выжидая. Они общаются, догадалась Грёза и попыталась прочесть мысли гангрела. Он просил дикого зверя о помощи, взамен обещая защитить её детей. «Каких ещё детей», — тревожно подумала Грёза и вжалась в Кумитэ, которая дрожала всем телом от страха.
Медведица ринулась вперёд. Грёза вскрикнула и оттолкнула подругу в сторону, но зверь промчался мимо них. Мяускул подбежал к ним и, подняв неонатов на ноги, прошипел: