— Ты должна взять себя в руки и заставить голоса замолкнуть. Они ведут тебя по неверному пути. Они не понимают.
— Я видела! Я всё видела, когда ты коснулась меня! Старфиш была права!
— Старфиш? — недоумённо переспросил Мидас. — Ты виделась с ней? Она же пропала незадолго до того, как ты впала в торпор… Когда она успела тебе что-то сказать?
— Я поглотила её, — ответила Грёза. Вокруг неё плясали тёмные силуэты, но узреть их могла лишь она одна.
— Чёртова шизофреничка, — голос Этерны стал ещё жёстче и холоднее. — Н-да, они с Козырем постоянно вставляли мне палки в колёса. Ну и что же? Что твердят тебе голоса?
— Ты ночной призрак, мерзкий дух, что обманывает сородичей.
— Хм, достаточно близко, продолжай, — сказала Геррье с насмешкой.
Мидас стал незаметно отходить к комоду, в котором под стеклом лежал его двуручный меч. Он не использовал его полвека, ведь в том не было надобности, но всегда хранил под боком, зная, что тот однажды пригодится.
— Ты существуешь за счёт нас, — бормотала Грёза, словно в бреду. Её грудь тяжело вздымалась, на лице проступил пот, словно она боролась с горячкой.
— Верно, — кивнула Воительница.
— Ты стара, как этот мир.
— Не хочу хвастаться, но вообще-то старше.
— Ты вечно голодна и никогда не сможешь утолить этот голод. Вся эта синтетическая кровь тебе не нужна. И люди не нужны. Ты никогда не питалась людьми — только сородичами.
— Ну хорошо, позволь, я закончу, ибо мне надоело слушать поток мыслей твоего воспалённого сознания. Да, я не одна из вас. Я существовала задолго до рождения Каина, и моя душа действительно очень важна. Она бессмертна и она проклята. Я питаюсь не кровью, как вы, а душами таких же проклятых существ: сородичей, оборотней, гулей, и живу благодаря этому тысячи и тысячи лет. Я бич мира тьмы и его спаситель. Удивительно, не так ли? Я готовилась сменить оболочку четыре века, и когда цель была так близка, ты вдруг решила прилечь поспать на пять чёртовых десятилетий, которые стоили мне огромного количества душ. Я истощена и очень голодна. А в тебе их так много… Жаль, что не получилось по-хорошему. Я планировала притвориться тобой ненадолго и поиграть твоим драгоценным Мидасом, а затем снова отправиться в кругосветное путешествие, ведь в мире столько проклятых существ, нуждающихся в избавлении от их жалкого существования. Но, в действительности, мне плевать. Я убью вас обоих и, насытившись, перейду сразу ко второму пункту.
Мидас разбил локтем стекло и схватил меч, Грëза атаковала Этерну иллюзиями, но та не обратила на них никакого внимания. Она без усилий уворачивалась от ударов мечом и мерзко хохотала, вызывая в Грёзе всё большую и большую ярость. Она бросилась на женщину голыми руками и получила сокрушительный удар ногой, отправивший её через весь кабинет в стену. Мидас подловил момент и напал на Этерну сбоку, но та остановила лезвие меча рукой, не проронив ни капли крови, и, отобрав его, бросила в сторону.
— Тебя я съем на первое, — сказала Этерна и, притянув мужчину за воротник рубашки, развернула лицом к Грëзе. — Смотри, как умирает любовь всей твоей никчёмной жизни.
Она вонзила в его шею длинные и острые, словно у пираньи, зубы, и сразу же начала поглощать душу вместе с кровью.
Грëза вскочила на ноги и бросилась на помощь, но Этерна метнула в неë сгусток крови, пронзивший тело девушки насквозь и отбросивший еë назад. Геррье и Мидаса окружили алые тени, и Грëза, попытавшись снова сблизиться с противником, обнаружила, что не может пройти сквозь их плотный поток.
— Нет! Стой! Я прошу тебя, остановись! — закричала она.
«Мы найдëм им применение», — раздался чёткий и громкий голос Арахны.
«Я знала, что его судьбу должна оборвать я», — вкрадчиво произнесла Старфиш.
«Я не избранная», — прошептала Скарлет.
Грёза не ведала, как должна поступить, но ей словно управлял кто-то: она прижала ладонь к ране в груди, а затем протянула окровавленную руку Мидасу. Барьер расступился перед ней, но что-то всё ещё толкало её назад. Мужчина попытался ухватить Грёзу, но поток душ стал мощнее, а зазор в нём меньше. Аура Грёзы едва пробивала его, она припала на четвереньки, чтобы её не смело прочь.
«Тянись, я прошу тебя, тянись», — молила она, надеясь, Что Мидас слышит её.
Дюйм за дюймом расстояния между их пальцами сокращалось. Из последних сил Грëза сделала рывок и крепко сжала ладонь возлюбленного. Чёрные волны скользнули по её руке к его и исчезли, а в следующий миг он рассыпался пеплом и исчез.
Грёза отлетела назад и упала на колени. Этерна подхватила с пола меч Мидаса, замахнулась, метнула его лезвием вперёд и пригвоздила едва поднявшуюся на ноги девушку к стене, Грëза завопила и замерла, чтобы унять боль.
— Жалкие вампиры. Когда вы уже поймёте, что вы мне не ровня? Я создана совершенной. Я создана истинно бессмертной. Я создана, чтобы нести вам гибель. Я есть — Ик! Оу…
Этерна прикрылась ладонью и заметно смутилась.
— Такого ещё не было. Неудобно получи-ик! Что это такое? Ох, этот твой Мидас, похоже, вызвал у меня несвар-ик! -ение. Ну лад… Так. А это… что такое?
Этерна вдруг зажала рот обеими руками, но это не помогло, она вырвала кровью, которую только что поглотила, и скривилась от судорог.
— Что происх…
Слова утонули в новом приступе рвоты. Геррье упала на колени и стала выплëскивать на пол кровь литр за литром. Не успевала она опомниться, как начинался новый спазм. Еë корчило в муках, она не могла произнести ни слова, лишь рвала, выплëвывая сгустки крови и собственной плоти, а затем запрокинула голову, и из еë рта и носа вверх устремился чëрный поток душ. Они изливались из неё с оглушительным воем и беспрестанно кричали: Я ОТОМЩУ Я ОТОМЩУ Я ОТОМЩУ
Этот кошмар всё не заканчивался, и Грëза предприняла попытку освободиться. Она придвинулась к рукояти меча, стеная от боли, и подалась вперёд, чтобы вытащить лезвие из стены. Оно вошло так глубоко, что достать его казалось невозможным. Превозмогая невыносимую боль, Грёза жала на рукоять грудью и расшатывала лезвие в отверстии руками.
Наконец это безумие прекратилось. Измождённая Этерна опустила руки и выдохнула. Её лицо стало совершенно серым и сухим, как пергамент.
— Что ты сделала, сука? — прохрипела она, ощупывая себя дрожащими пальцами.
— Я отдала тебе… все те души, которые ты так хотела, — с трудом произнесла Грëза. — Привязала их к душе Мидаса. И он обратил их против тебя.
— Я всё равно заполучу твою! — вспылила Этерна и бросилась вперёд, но упала без сил. Её обуяла ярость и жажда мести, и она поползла к девушке, помогая себе руками и волоча ноги по полу.
Грëза вытащила наконец меч и упала на колено. Взявшись за клинок пальцами и раня их, она извлекла его из своего тела и встала во весь рост.
— Не двигайся! — приказала ей Этерна, приподнимаясь и садясь на голени. — Ни шагу ближе!
Девушка перехватила меч за рукоять и, прихрамывая, подошла к Геррье на расстояние удара.
— Нет! — закричала та, выставляя вперёд ладонь.
Грëза рубанула с короткого замаха наискось и отсекла Этерне голову и кисть руки. Еë тело и отделённые части тут же обратились в камень, а затем рассыпались в мелкую крошку. Девушка выпустила меч и осела на пол. Только теперь она дала волю эмоциям и закричала, выпуская горе и боль.
«Ты исполнила предназначение», — сказала Старфиш.
Трясясь от рыданий, Грёза подняла лицо и, вытерев слёзы рукавом, посмотрела перед собой. Вокруг останков Этерны, словно мираж, колыхались призрачные силуэты Арахны, Старфиш, Скарлет и Мидаса. Их слабые ауры постепенно становились всё бледнее, но Грёза видела их отчётливо, будто наяву.
Скарлет плюнула в сердцах на то, чем стала Воительница, и растворилась. Арахна исчезла вслед за ней, и её хохот затихающим эхом разнёсся по всему зданию. Уход Старфиш сопровождал тихий шепот посторонних душ.
«Я люблю тебя, Скайли», — сказал напоследок Мидас.