Устав от всего и все еще желая увидеть во сне Брента, Джесс в какой-то момент вдруг решилась на отчаянный шаг – тайком взяла в комнате матери снотворное и выпила, надеясь, что теперь ничего ее не отвлечет. Она словно с ума сошла, и почему так делает – сама не понимала. Возможно, если бы Джесс не совершила этого, не решила бы самовольно пересечь черту, отделяющую реальность от мира сновидений, ничего бы не случилось.
Но тяга увидеть Брента, пусть даже во сне, пересилила здравый смысл.
В ту ночь, когда снотворное заменило чай перед сном, Джесс сильно пожалела, ибо тогда и начался ее самый страшный кошмар.
Очутившись в стране Морфея с одним-единственным желанием увидеть Брента вновь, она встретилась с тем, кто лишь вселял в нее ужас.
Он называл себя Темным Пугалом.
В ту ночь она долго не могла заснуть, комкая край одеяла в кулаке и думая о Бренте, и лишь снотворное матери заставило ее закрыть глаза.
Открыла их Джесс уже в другом, казалось бы, мире.
Она стояла в поле, над которым нависли вечные сумерки.
Ни солнца, ни луны, ни звезд, одни лишь темные низкие облака всюду, которые вот-вот, казалось, упадут на землю.
Духота, безветрие, тяжелый запах полыни. Травы вокруг были желтые, завядшие, сухие – наверняка земля неплодородна.
Где-то слышалось хриплое карканье ворон и неспешное тиканье гигантских часов.
Джесс огляделась, чувствуя, как быстро стучит ее сердце.
Это сновидение было слишком реалистичным. Слишком пугающим. Злым.
И было ли оно сновидением? Или она попала в другой мир?
– Зачем ты пришла? – вдруг спросил знакомый шепот за плечами.
Джесс в панике оглянулась, сжав кулаки. Никого за ее спиной не было.
– Я тебя не звал сегодня, – раздался голос около другого уха.
Девушка вновь резко обернулась на звук и вновь никого не увидела. А потом вдруг заприметила вдалеке, в поле, силуэт покачивающегося соломенного пугала.
Она прижала дрожащие руки ко рту.
Но было поздно.
Пугало заметило ее. И, высоко подпрыгивая, отталкиваясь руками, как животное, поскакало к ней.
Вороны замолчали.
Небо вздохнуло.
И Джесс поняла вдруг – если она хочет жить, то должна бежать.
Она сорвалась с места. Бежала так быстро, как только могла, изо всех сил работая руками и ногами.
Жесткая сухая трава колола босые ноги, высокие пожелтевшие стебли хлестали по бедрам, как кнуты, пытались схватить за запястья, щиколотки, но Джесс неслась вперед, не давая поймать себя.
Гигантские часы отбивали секунды все громче, сливаясь с ударами ее сердца. А может быть, это оно билось так громко и так неистово, отмеряя ей последние секунды.
Пугало мчалось следом, издавая повизгивающие смешки. Оно то отставало, то ускорялось, почти догоняя девушку, радостно ухало – вело свою охоту.
Джесс с легкостью перепрыгнула засохшую канаву и оказалась на земле, черной и жирной. Она в панике огляделась и поняла, что попала на кладбище – стройные ряды одинаковых надгробий тянулись до самого горизонта. Однако Джесс не могла позволить себе остановиться. Страх перед пугалом оказался сильнее страха перед могилами. И она помчалась вдоль надгробий, сбивая ноги в кровь.
Пугало вдруг прыгнуло над ее головой и приземлилось прямо перед остолбеневшей Джесс, приземлившись на колени, из дырок на которых вываливалась солома, и упираясь руками в землю.
– Тебе не стоило приходить, – мягко сказал голос за спиной девушки.
Оголенного плеча ласково коснулись чьи-то пальцы.
Джесс закричала страшно, отчаянно, почти безумно, развернулась и помчалась в другую сторону, к осколкам врезавшегося в землю самолета, чей силуэт чернел в полутьме. Позади него, кажется, виднелся дом.
До него она, однако, не добежала – опора под ее ногами вдруг пропала, и Джесс, на долю секунды зависнув в воздухе, упала в глубокую сырую яму. Перед ее глазами лишь мелькнуло надгробие с золотыми светящимися буквами: «Моя Кэнди».
Джесс лежала животом на скользкой земле. Казалось, от сильного удара воздух вышел из легких, все тело ломило, ступни жгло, но девушка нашла в себе силы встать на четвереньки, а затем – на колени. Ладони ее хаотично заскользили по земляным стенам, безуспешно пытаясь найти выход.
Она упала в выкопанную для кого-то могилу.
Не для нее же, верно?..
Сверху раздался хохот.
Джесс подняла голову и с ужасом увидела, как над ней склоняется пугало, тонкая ядовито-зеленая полоска, заменяющая рот, растянулась от уха до уха.
Ему было весело.
Последнее, что она видела, перед тем как потерять сознание, – когтистую неуклюжую руку пугала, которую то глумливо протягивало ей.
Пальцы-коренья извивались, как червяки.