Мама, одетая в белоснежное платьице, начала кружиться по сцене, а потом, когда барабаны совсем стихли, упала замертво, будто бы от выстрела. По рефлексу я дёрнулся в надежде на то, что получится встать и подбежать к её телу, но мне удалось только вскрикнуть:
— Мама!
Зазвучали бурные аплодисменты.
— Вот так я бы себя чувствовала, если б ты повзрослел, обо всём узнал, усыпил меня, а потом ещё и сбежал с каким-то черноволосым дружком, — послышалось сбоку от меня.
Напрямую смотреть было страшно, поэтому я глянул, не поворачивая головы, боковым зрением. Перед глазами был лишь размытый силуэт. Старые ощущения, будто… я в очках?!
— О, вон с таким! — размытый силуэт указал куда-то вперёд, и я непроизвольно перевел взгляд на сцену.
Там лежало тело черноволосого, избитого парня. «Кристофер!» — в страхе сразу же догадался я. К моим губам что-то приблизилось.
— На-ка, сынок, выпей. Время приёма лекарств.
Я только сильнее сжал губы. Раньше моя мама выдавала мне таблетки строго по расписанию, каждый раз утверждая, что они несомненно улучшат моё зрение, помогут поправиться. Поверил, очень помогли.
— Уилли, пора выпить таблетки! — уже настойчивее продолжала мать.
Тогда-то ко мне вернулась возможность двигаться. Я сразу отодвинул таблетки от своего рта, ничего не сказав из-за того, что повернулся в сторону матери.
Вместо неё рядом со мной сидела изуродованная кукла. Я вскочил и хотел было закричать, но тут же обнаружил, что куклы, подобные этой, были разбросаны по всему театральному залу. Даже на сцене вместо Кристофера лежала ужасающая кукла. Я побежал к выходу, но до него было не добраться. Я словно и не двигался вовсе.
В это время за моей спиной зазвучал ужасный рёв, сводящий с ума. Но в какой-то момент я перестал слышать от слова совсем и внезапно ощутил, как из ушной раковины по щеке стекла струйка крови. Сейчас мне было не до этого, ведь я наконец добрался до выхода, задёргал ручку и… ничего. Закрыто. В этот момент я стал задыхаться и тонуть в собственной крови. Голос и способность двигаться опять покинули меня.
Глава 19
Гнусный мир
Проснулся я в ледяном поту, и задыхаясь, но тем не менее бесконечно радовался тому, что это был всего лишь очередной кошмар. Вчерашнего дня я практически не помнил, как и момента, когда лёг спать. Встав с жёсткого дивана, я сразу пошёл в ванную, умываться. За спиной послышались приближающиеся шаги.
— Проснулся?
Я остановился у раковины, подняв голову на уровне зеркала. Конечно, смотреть я не мог, но откуда-то точно знал его расположение.
— Да, доброе утро.
Я почувствовал на себе удивленный взгляд.
— Ты видишь? — с надеждой в голосе спросил Крис.
Я отрицательно мотнул головой и выкрутил вентиль с холодной водой на максимум. Кристофер вздохнул.
— Завтрак на столе, — сказал он и удалился. Я остался умываться.
Через десять минут я уже сидел на кухне за столом. Крис, как только поставил чайник, сел рядом и стал прокручивать колёсико радиоприемника в поисках какой-нибудь хорошей песни. Я в это время сидел, уплетая сырный омлет, но как только услышал звук закипания чайника, тут же рефлекторно подорвался и собрался было его снимать, но Кристофер, положив руку мне на плечо, грубо усадил на место и строго скомандовал: «Сиди!» Я сел.
— «Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, не спрашиваю, сколько мужей.
Я вижу, ты боишься открытых окон и верхних этажей…»*
*Наутилус Помпилиус — «Крылья»
— «А что за песня то была? "Крылья", "Наутилус"»*, — процитировал Крис, «стоя лицом к стене», после чего усмехнулся. Я не понял.
— Смотрел фильм «Брат»? — спросил Крис, снова сев рядом и поставив передо мной кружку чая.
Я отрицательно помотал головой.
— Жаль, — вздохнул он. — Когда ты сможешь снова видеть, обязательно посмотри.
Я замер.
— В смысле, «сможешь снова видеть»? Ты в магию вдруг поверил?
— В медицину, а точнее, обычную операцию.
Я отставил тарелку, возмутившись сильнее:
— Какая медицина? Какая операция?! Я не собираюсь делать никаких операций!
— «Где твои крылья, которые нравились мне?» — перебивал меня голос из радио.
— Как не собираешься? — возмутился Крис. — Зачем же тогда весь этот побег, если ты не собирался ничего менять?
— Я не намерен видеть весь этот гнусный мир. Уж лучше быть слепым, чем смотреть на корыстных и злых людей, которым важны лишь бумажки и внешний вид. Каждый нормальный человек давно уже выколол бы себе глаза!