Позвоночник терся о камень под его весом, придавливающим ее, и запахи сосны, свежего пота и его кожи просочились в ее поры…
Она бросила полотенце и обхватила себя руками в районе груди, пытаясь успокоить дыхание, но ее руки соскользнули на талию, и это ощущалось как другой кошмар, который был у нее ранее на этой неделе, когда…
– Шшш, – прошептал он ей на ухо, – Прими это. Мы подходим друг другу, мы кончим вместе.
Из-за дождя его тело было скользким, когда он двигался вверх и вниз по ее груди, он скользнул рукой к ее ребрам и прошел пальцами по впадинке, где они заканчивались, она тяжело дышала под дождем…
От холода в ванной комнате ее тело покрылось мурашками. Она попыталась сдержать желчь, подступающую к горлу, ее тошнило, и она не могла сконцентрироваться ….
Но потом добрый голос с акцентом, мягким акцентом, который пропускал согласные и сглаживал гласные, отдался эхом в ванной комнате, кто-то обернул вокруг нее одеяло и передал ей пижаму.
Потом он увлек ее в теплый кокон из подушек на диване. А когда у нее на коленях оказалась бутылка с горячей водой, она крепко ее сжала и услышала шум волн и домашний запах свежесрезанного розмарина и крапивы, которые сушились на веревках на кухне коттеджа.
Мягкий голос попросил Гермиону выбрать оттенок лака для ногтей, что заставило ее подумать (вслух), что это все еще кошмар.
– Да, – сказала Флер, и Гермиона посмотрела на ее лицо. Оно все еще было опухшим, а глаза сонными и чуть прищуренными от света, но на нем все равно отражалась надменная суровость, – Значит, мы покажем Биллу наши потрясающие ногти утром, так ведь?
***
Гермиона проснулась на диване с больным горлом и сияющими, персикового оттенка ногтями, которые переливались на свету во время завтрака.
– Классический цвет, – объяснила Флер Биллу, и это было единственное объяснение, которое он получил.
Гермиона не знала, как выразить свою признательность словами. Она приняла ее, в некотором роде, напористую доброту, и это сделало утро добрее. Но когда она одна в своей комнате начинала свой утренний ритуал….
….Черт! Все пуговицы застегнуты, белья нигде не видно, палочка на полке в душевой….
….то почувствовала, как в животе закручивается тревога.
Она снова бросила взгляд на обеденный стол, сидя за которым мило общались Флер и Билл, и положила себе немного хлеба.
– Прошлой ночью…. – Гермиона сглотнула.
Может ли она попросить сравнить их воспоминания? Или она должна поговорить с Биллом? Сказали бы они, если бы он был здесь? О, боже. Что если Долохов…
Что если я….
– Это пустяк, – твердо сказала Флер, – Ну, Биллу пришлось дополнительно нагреть воду во время принятия душа. Но для меня это была ерунда.
Гермиона кивнула и поднялась на ноги, но Флер продолжила:
– Знаешь, Гермиона. Моя бабушка была похищена во времена Гриндельвальда. Они удерживали ее всю зиму. Когда она вернулась, дедушке пришлось дать ей подложную палочку.. Знаешь, палочку из обычной деревяшки, без магии.
– Просто палку?
– Да, палку. Потому что она бросала заклятия в любого, кто заходил в ее комнату посреди ночи.
Гермиона не знала, что на это ответить, но Флер просто задумчиво смотрела в окно.
– В любом случае, однажды это прекратилось.
– Что изменилось?
– Она сказала, что прошло время. Но отец сказал мне, что также помогли любовь и чувство безопасности.
Она применила заклинание, очистив столешницу от муки, и положила на нее несколько цветов, начав обрезать их стебли, когда Гермиона собралась уходить.
– Дай мне знать, как пройдет прием у целителя, хорошо?
***
– Значит, мне не стирали память снова?
– Нет, – сказала целительница, убирая светящиеся нити над Гермионой. Она почувствовала облегчение, растекающееся в районе груди, она наконец-то могла перестать беспокоиться, но… представляя, как Долохов хватает Флер за волосы и…
– Есть еще кое-какие хорошие новости. Вероятно, мы знаем, что происходит с Вашими кошмарами.
– Скажите, – произнесла Гермиона, затаив дыхание.
– Ну, кошмары отличаются от тех первых двух эпизодов, которые произошли во время нападения в Вашей квартире, поэтому мы прорабатываем предположение, что это новое заклинание.
Гермиона знала это; было ощущение, что она топчется на одном месте. Она бы хотела, чтобы целительница действовала активнее.
– Целитель, специализирующийся на проклятьях, который проводит консультации здесь, в Св.Мунго, нашел симптомы проклятья в научном материале. Заклятие провоцирует единый сон у обеих сторон, когда они одновременно погружены в сон.
Гермиона шаркнула ногой по полу.
– Как он объяснил, – продолжила целительница, – оно берет свои корни из Византийской империи, где использовалось волшебниками для коммуникации на длинные расстояния во время войн, когда сов бы сбивали. Хотя сейчас оно используется для более гнусных дел….
– Так как мне с этим быть? – спросила Гермиона. Она каждое утро направляла в Св.Мунго отчет во всех неловких деталях, о том, как ее сны изобилуют Антонином Долоховым, не представлением о нем или воспоминанием, а живым, дышащим Долоховым, который с радостью издевается над ней и терроризирует ее. Иных вариантов, кроме как сконцентрироваться на дыхательных упражнениях и отчаянных попытках проснуться, до настоящего момента у нее не было.
Но если они узнали, что это за заклинание, смогут ли они разрушить его?
– Основываясь на стандартной скорости естественного усвоения ведьмой Темной магии, мы посчитали, что потребуется три месяца, чтобы заклинание утратило свою силу. Но….. – целительница предвосхитила вопрос, заставший на губах Гермионы, – при регулярном воздействии лунного света, оно сойдет на нет в течение двух или трех лунных циклов.
Лунный свет.
Гермиона могла легко это сделать. В коттедже были огромные окна напротив дивана, на котором она могла бы разместиться. Сейчас вместе со способом какого-то контроля над своим сном, появилась и возможность сократить время того беспокойного сна, который у нее был в последнее время.
– Если я буду спать в разное с Долоховым время, я могу также…. избежать общих снов, верно?
– В теории, да.
Гермиона покрутила сережку в ухе. Она справиться. Этому придет конец. Сейчас недостаток сна с постоянными его нарушениями в течение ночи был для нее самым тяжелым испытанием, но теперь она сможет хотя бы вернуться к своему нормальному состоянию. Тогда она сможет сконцентрироваться на уверенности, что если он попытается найти ее, пока она спит, он не сможет сделать с ней то, что сделал тогда в квартире – парализовать ее и….. касаться ее тела снова.
– Вы уже определили, что за тип проклятья он использовал на мне в квартире? – спросила Гермиона. Она уже легко определяла, когда ее целительница испытывала дискомфорт – перекладывала ногу на ногу или передвигала перо и пергамент. Сегодня она разгладила мантию в районе плеча.
– Мы пока не нашли того, кто сможет разобраться с Вашим делом.
Гермиона сузила глаза.
– Кто сможет? Или того, кто готов?
Целительница заерзала на месте.
– Долоховы – древний род. В Восточной Европе и России магические сообщества меньше и в какой-то степени более замкнутые, поэтому требуется время, чтобы найти подходящего специалиста для этого дела.
Что там говорил Гарри? Что Долоховы как Малфои в России?
– Послушайте, Вы можете организовать расшифровку еще одного фрагмента воспоминания? – напряженно спросила Гермиона. Она должна была сконцентрироваться на чем угодно и двигаться вперед, даже если больше никто этого не делал.
– Конечно. Но, Гермиона…, – произнесла целительница, вскинув руку в поддерживающем жесте, но Гермионе нужно было пространство, а не добрая целительница и застрять в одиноком офисе.
– Мне нужно идти.
***
В эту ночь она не могла позволить себе уснуть.