Если для объединенных кошмаров необходимо, чтобы они спали в одно время, Гермиона должна была удостовериться, что она спит в то время, когда он, скорее всего, не отдыхает – в течение дня. Будет нелегко перестроить свои привычки, но перспектива непрерываемого сна была для нее сейчас очень привлекательна.
Когда она объяснила это хозяевам дома, Билл принял это с пониманием, а Флер сказала, что будет скучать без нее днем, но была бы рада быть рядом, если она вдруг проснется или ей будет нужна компания.
Это только вопрос времени, когда он узнает о цикле ее сна. Но что еще она могла сделать?
Когда целительница рассказа ей, что лунный свет может помочь, она составила календарь лунных циклов. Даже когда луна была скрыта за облаками, она все равно сидела у окна, с Живоглотом возле ее ног. Ей было одиноко бодрствовать ночью в темноте. В саду снаружи было тихо, а кромешная тьма простиралась так далеко, как мог видеть глаз – спокойная и неподвижная.
Храп Билла доносился из спальни.
Было сложно не заснуть, она чувствовала усталость, но она знала, что не может выйти на улицу, поэтому она делала растяжки в гостиной. Начала с рук, спины и ног и обратно к растяжке спины – они снова чувствовались как ее. А не что-то захваченное.
Единственное, что всплывало у нее в голове: она действительно должна выйти из дома. Совершить долгую прогулку. Сделать растяжку для ног как следует. Она подумала, что вероятно Гарри знает безопасный способ, как ей это сделать.
С ужасной головной болью она дождалась восхода солнца и рухнула в кровать. В первый раз за долгое время ее сон был спокойным.
***
– Маггловские и магические контрацептивы совместимы друг с другом?
Их сессия уже заканчивалась (они перенесли приемы на послеобеденное время), и Гермиона посчитала нужным спросить целительницу о том, что не давало ей покоя. Она уже приняла первую дозу маггловских оральных контрацептивов, а старое зелье носила с собой лишь для вида, но ей все равно было любопытно.
– Я не уверена. Это еще не достаточно изучено, – целительница не отрывала глаз от своих записей.
Типично.
– Почему?
– Ну, – начала целительница, ее голос был спокойным, – Волшебники обычно предпочитают магические контрацептивы. У них нет тех побочных эффектов, которые есть у маггловских.
– А как работают магические контрацептивы?
– Влияют на душу человека, препятствуют образованию новой души. Также мы проводим и тесты на беременность – определяя образование новой души.
Гермиона постучала пальцами по подлокотнику кресла.
– А заклинание для сокрытия беременности просто маскирует присутствие новой души?
Целительница посмотрела на нее долгим взглядом.
– Если кто-то попытается скрыть беременность от магического обнаружения, то да.
– Но не от маггловской диагностики.
– Физически в организме ничего не меняется, если Вы об этом спрашиваете.
Внутри Гермионы зародилось зерно надежды.
Этим вечером она сделала дома еще один маггловский тест на беременность, который оказался отрицательным. Прошло более двух недель с начала общих кошмаров (и предположительно наложения Чар Памяти), так что она стала чувствовать себя лучше с каждым днем.
Она даже позволила Флер сделать тест на беременность.
– Ха, – Флер улыбнулась, поднеся бумажку к свету, – Маггловский тест работает!
Позади нее Гермиона закатила глаза.
***
Позже тем же вечером, Гарри сидел на краю кровати, Гермиона за письменным столом. Это становилось рутинным.
Она избегала мракоборца из Когтеврана, слишком расстроенная тем, что ни одно из их расследований не приблизило их к поимке Долохова, поэтому Отдел мракоборцев, согласился, что Гарри должен быть тем, кто будет работать с ней. Так они и сидели: Гарри отчаянно искал ответы и передавал извинения, Гермиона зависала над книгами на письменном столе.
На этот раз он принес чай с кухни и молча переда ей письмо с расшифровкой последнего фрагмента воспоминаний, который она оставила целительнице. Из того сна в лесу, снаружи палатки. Письмо дрожало в ее руках.
Интим предполагает приватность, ведьма. Бедный переводчик, который слышал мой голос в твоих ушах, должно быть чувствовал себя неловко. Как долго еще ты будешь упорствовать? Может мне сказать им, что ты испытываешь, когда кончаешь для меня? О, или как ты дергаешься и рыдаешь подо мной? Как твоя кровь, твоя скользкая кровь…
Чувствуя, как ее лицо покраснело от смущения и гнева, Гермиона отбросила письмо, оно упало на стол с хлопком.
Его пошлые описания были более развратными, чем она могла представить, и с каждым новым параграфом становились еще более грязными. Для нескольких предложений потребовался дополнительный перевод, потому что у них не было эквивалента на английском. У переводчика явно не было ложных представлений о том, что Долохов делал с ней.
– Как он узнал перевод, Гарри? – она знала, резкость в ее голосе была необоснованной, ведь это не вина Гарри, но чья-то другая.
– Один из родителей переводчика русский. Она сказала, что говорила только с мужем и матерью по поводу этой работы, и оба они клялись, что никому не расскажут.
Гарри помрачнел.
– Мракоборец отказался, и нам пришлось пригласить другого переводчика из Министерства.
– Моя конфиденциальность, – она задумалась, слова сорвались с ее губ, но ей больше нечего было добавить, она стала накручивать на палец кончик своей косы.
Гарри выглядел сочувствующим. Он подошел и наклонился, чтобы обнять ее, но вдруг отстранился.
– Что? – Гермиона повернулась к нему. – Что такое?
– Я подумал, ты можешь…. Ну, знаешь….
– Что?
Он потоптался на месте.
– Хочешь немного личного пространства.
– Рядом с тобой, Гарри? Нет. Ты не сделал ничего плохого. И со мной тоже все в порядке, – это был первый раз, когда она действительно почувствовала, как разваливается перед Гарри на части из-за этого испытания – она не могла остановить всхлип и закрыла лицо руками, а ее глаза сильно защипало.
– Объятия были бы очень, очень кстати.
Она почувствовала нежное прикосновение руки к своему плечу, потом рука мягко обернулась вокруг ее спины, и ее плечи вздрогнули от переполнявшего ее горя. Она встала и обняла его в ответ.
– Я скучаю по маме, – прошептала она, уткнувшись в свитер Гарри. Она ненавидела то, как пискляво и по-девчачьи это звучало, ненавидела страдальческие нотки ее голоса, – Я и по папе скучаю. Но мне так нужна мама.
Она закрыла глаза и заплакала, но спустя пару минут Живоглот замяукал у ее ног, и они разорвали объятия. Гарри обхватил ее за плечи и посмотрел на нее.
– Гермиона, я тут подумал.
– О чем?
– Есть ли что-нибудь, что я могу сделать из того, что ты не можешь? Что-нибудь, что я могу, потому что я мракоборец?
Гермиона шмыгнула носом.
– В Дурмстранге не отвечают на мои письма.
Наверное, потому что я магглорожденная.
Поначалу Гермиона хотела написать под псевдонимом, но потом все же понадеялась, что сложностей не будет, особенно учитывая ту роль, которую она сыграла в войне.
– Что ты от них хотела?
– Ну, – начала Гермиона, доставая из ящика стола лист пергамента с заметками, – На всех своих спальнях они используют чары «против кошмаров и вторжений во время сна», согласно одной из книг Билла. Это древние чары, так что каких-то документов с разъяснениями я найти не смогла. Но они могли бы помочь.
– Хорошая идея, – Гарри кивнул, – Я смогу это сделать. Я организую запрос через Отдел мракоборцев.
– И я беспокоюсь по поводу Флер и Билла, – она снова шмыгнула носом и вытащила платок из прикроватной тумбы.
– За их безопасность?
– Я хочу, чтобы они понимали, что происходит, потому что они, вероятно….. кажется, чувствуют себя в безопасности. Ты можешь прийти сегодня на ужин?
– Да, конечно, – казалось, он не совсем понял, но все равно кивнул.
– Флер беременна, Гарри. И в ней кровь вейлы, поэтому если Долохов найдет и ее тоже…. – сказала она, но ее горло так сдавило, что она сглотнула. – Это опасно для них. Возможно, понадобится твоя помощь, чтобы найти другое безопасное место, потому что это может быть действительно опасно для нее.