- Ясно. Как там Тотошка?
- Приходит в себя.
- Что ж, ждём полчаса и снова в путь.
Элли смотрела на цветы. Они точно звали её: "Ничего, что ты мертва... Мы съедим твою плоть, но сделаем это нежно, ты станешь частью нас, станешь цветком, и мы вместе будем танцевать под ветром..."
Девочка сделала шаг вперёд. Потом ещё шаг. И ноги точно сами понесли её к полю. Он зашла на цветы, и те потянулись к ней. Девочка села, нежно провела рукой по бутону.
- ...А тебя цветы не тронули, потому что боятся железа, - говорил тем временем Страшила Дровосеку, но тут оглянулся. - Эй! Элли! Ты куда это? Ты что такое удумала?
Девочка улыбнулась. Цветы кусали совсем не больно, как и обещали. Ей казалось, что это пушистые котята трутся об неё. Цветы пили её кровь, вернее, пытались пить, ведь её кровь свернулась, но по венам уже побежало удивительное блаженство.
- Эй! Элли! Не глупи! Иди к нам! - воскликнул Страшила. Дровосек молчал, опираясь на топор.
- Вы не понимаете... Я уже мёртвая. Я никогда не вырасту, не влюблюсь... так это называется? Родные закопают меня в землю в деревянном ящике... Пусть лучше меня убьют цветы. И моя душа полетит к богу... - точно в полусне, говорила девочка. Страшила подбежал к полю, но, увидев потянувшиеся к нему стебли, отпрянул.
- Дровосек, ты чего стоишь? Эй, Дровосек? - удивлённо протянул Страшила. Тот покачал головой.
- Она - нежить. Так даже лучше.
- Чего? - не понял Страшила. - Ты что такое говоришь?!
- Мне не придётся её убивать. Это было бы трудно для меня. Вот и решение!
- С ума сбрендил? Она маленькая девочка!
- Она - нежить. Мёртвая маленькая девочка. Её всё равно пришлось бы уничтожить. Мало ли маленьких девочек ложиться в землю лишь потому, что они - мёртвые?
Страшила сжал кулаки.
- Да я тебя...
- Попробуй.
Живое чучело сжало кулаки и отступило. Его глаза, огромные, а из-за красок ставшие ещё больше, выражали крайнюю степень задумчивости.
- Нет, нельзя так, так неправильно... - бормотал он. - Погоди... Дровосек! А что, если Гудвинус может оживить её?
- Как? Он - не Урфин Джюс. Не некромант.
- Он демон, я знаю. Но в этом-то и дело! Демоны - те же ангелы, только падшие. А значит, могут воровать и возвращать души! Элли говорила мне! Что, если Гудвинус заставит сердце девочки биться, а душу - вернуться в тело?
- А если нет? - спросил Дровосек.
- А если да? Не узнаешь, пока не попробуешь! Если это ему под силу - получается, ты только что обрёк Элли на смерть. А чем это лучше убийства?
Дровосек задумался.
- Но если нет - я спасу нежить. Это против моих правил.
- Решай быстрее!
Дровосек сжал кулаки, отчего древко топора хрустнуло.
- Хорошо. Я спасу Элли. Но если Гудвинус не сумеет снова сделать её живой...
- То?.. - с намёком спросил Страшила.
- То я... сам приведу её сюда, на это маковое поле. И оставлю здесь навсегда. Ясно?
- Ясно. Давай поспеши, а то она уже побелела вся.
Дровосек подошёл к девочке, обрубил стебли маков, взял её на руки и пошёл к краю поля.
- Пусти... я всё равно мертва! - сказала Элли. Дровосек покачал головой:
- Может быть, ненадолго.
- Я всё равно сюда вернусь! Пусть цветы съедят меня, а моя душа отправился на небеса.
Страшила вздохнул и приблизился к Элли.
- А с чего ты вообще взяла, что небеса и этот твой бог - существуют?
Элли недоумевающе посмотрела на него.
- Конечно, существуют! Как можно в это не верить?
- Вот как я, к примеру. Никто этого не видел. Те, кто говорят, что видели, или сумасшедшие, или врут.
- Но мама рассказывала...
- Мама твоя хочет в это верить. Это что-то вроде привычки - как пьяница не может жить без бутылки, так и верующий не способен жить без веры в бога. Это привычка, которую вполне можно преодолеть. Но большинство не делает это. Так проще.
- Неправда! Я чувствую, что...
- Пьяница тоже чувствует. Это ровным счётом ничего не доказывает. Кто-то верит по привычке, кто-то - из страха. А кто-то и вовсе верит из лени. Например, обидит кто, а он: "Ах, его бог накажет". Дело в том, что наказать может только человек. Но из лени он возлагает эту ответственность на бога.
Элли медленно встала на землю. Её глаза загорелись:
- Неправда! Он есть! И душа есть! И ты идёшь, чтобы вернуть душу, не так ли?
Страшила опустил голову.
- Я был мёртв. Я должен был видеть всё это... бога, небеса и тому подобное. Но ничего этого не было. Я просто умер, и всё. Как сон без сновидений - тебя просто нет, потом раз - и ты проснулся. Между смертью и воскрешением не было ничего, вообще ничего.
- Вот и нет! - возразила девочка. - Нужно просто верить, и всё! Ты, наверное, тоже веришь, только не признаёшься!
- Или боюсь признаться себе, что для меня всё кончено, - ответил Страшила. - Слушай, а эти цветы... Они ж, того, не больно, да? Может, и мне...
- Не больно... Но ты должен верить!
Страшила пожал плечами.
- Ладно, чего уж там... Это поле... Оно здесь неспроста. Прибежище для одиночек и трусов. Ха, а я-то думал, что моё поле - самое страшное! О, Лев очнулся. Пойдёмте в Изумрудный город, а?
Лев недоумевающе посмотрел на всех.
- Друзья? Ой... а как это вы?
- Ты что-то помнишь?
- Помню, как бежал, а тропа становилась всё уже, а потом и совсем пропала... Я бежал через поле, но оно всё не заканчивалось, и я упал... а потом... странное блаженство охватило меня, и я... ничего больше не помню!
- Понятно. Опасное оно, это поле, - сказал Страшила. - Страшно подумать, сколько людей и животных в нём пропало.
- Хм... А представляете, если кто-то эти цветы, скажем, превратит в напиток, и станет продавать другим? - задумался Тотошка.
Дровосек покачал головой.
- Думаю, нет. Таких безумцев, я уверен, не найдётся. Разве что нежить какая-нибудь... - он покосился на Страшилу, тот отвёл взгляд.
- А Элли? Она тоже? - Лев показал на укусы, оставшиеся на теле девочки от цветочных бутонов.
- Я пошла туда сама.
- Ты что! Зачем?
- Я ведь мёртвая. Зачем мне продолжать ходить? Было бы проще умереть и попасть на небеса. Вот только после слов Страшилы я и не знаю, есть ли они, небеса?
Лев отмахнулся.
- А какая разница? Придёт время - узнаем. А пока - живём! Если что-то увлекает тебя, нравится тебе - делай это! Какая разница, всё равно время не остановить, так что хотя бы получай от него удовольствие! Иначе жизнь всё равно пройдёт, только без удовольствия.
- Нет, это не правильно, - проговорил Дровосек. - Нужно стремиться приносить пользу людям, делать мир лучше...
Лев махнул лапой.
- Если тебе доставляет удовольствие приносить пользу людям - то приноси, кто мешает? Время ведь всё равно пройдёт. А лучше мир никто и никогда сделать не хочет. Все просто хотят сделать его более комфортным для себя. Только сами не признаются в этом.
Дровосек замер, не зная, что возразить. Лев потянулся и сказал: - Ладно. Может, пока я ещё под воздействием этой эйфории от цветов - и не чувствую боли от ран - пойдём в Изумрудный город? А то и меня придётся тащить на руках, как Тотошку!
Глава 8
Наконец, перед путниками раскинулся долгожданный Изумрудный Город.
Он выглядел как типичный средневековый город, обнесённый стеной, над которой выглядывали крыши зданий из черепицы и высокие шпили готических соборов. Над главной башней огромного дворца посреди верхнего квартала то и дело вспыхивали молнии.