– Девушка была в отчаянии, – продолжил Ринат как ни в чем не бывало, – и сразу же согласилась на условия карлика. Когда наутро король поднялся в комнату и увидел горы золотых нитей, то сразу решил, что женится на Анне. «Лучше жены, чем эта простолюдинка, мне все равно не найти!» – сказал он сам себе. Сыграли пышную свадьбу, а через год у молодой королевы родился первенец. Мальчик был красивый, с золотыми волосами, напоминавшими те самые нити, которые прял из соломы злой карлик. Родители нарадоваться не могли, глядя на маленького принца. И вот однажды, когда королева и думать забыла о страшном уговоре, карлик возник в ее комнате и потребовал отдать долг. «Давай сюда младенца, а не то плохо будет!» – сказал он, сверкая глазами. Анна предлагала ему все сокровища, какие только есть во дворце, но человечек не соглашался и твердил: «Живое существо ценнее, чем холодное золото и камни!» Девушка так горько плакала и умоляла, что карлик в конце концов согласился пойти на уступку: «Дам тебе три дня. Если за это время угадаешь мое имя, так и быть, оставлю тебе твоего ребенка!»
– Она же угадает? – спросила Лиля.
– Погоди, не так быстро, – сказал Ринат. – Начала королева вспоминать, какие есть на свете имена. И когда на следующую ночь карлик появился в ее покоях, начала перечислять: «Может, тебя зовут Ганс? А может, Карл?» Но каждый раз слышала один и тот же ответ: «Нет, это не мое имя!» Утром карлик исчез, а королева послала гонца, чтобы проехал по окрестностям и узнал, какие еще имена бывают. Получился большой список, но и в нем не оказалось нужного имени…
Ринат выдержал драматическую паузу. Сказка захватила детей, хотя некоторые словечки и выражения, которыми он пользовался – все эти «прялки», «веретенца», «гонцы» и «простолюдинки», – казались Тайне странными, как будто устаревшими. Но пусть даже отдельные слова были непонятны слушателям, менее начитанным, чем сам рассказчик, жутковатая суть была ясна всем и каждому.
– Тогда Анна приказала гонцу проехать по самым отдаленным областям и узнать, не встречаются ли там неизвестные ей редкие имена. На закате вернулся гонец и говорит: «Нет, не удалось мне узнать новых имен. Однако заехал я в один дальний лес и там видел и слышал кое-что удивительное. Посреди поляны стояла маленькая хижина, перед ней был разведен костер, а вокруг огня прыгал смешной гном. Он скакал и пел песенку: «Румпельштильцхен я зовусь, до ребенка доберусь!» Королева наградила гонца, а когда в полночь в комнате появился человечек, сказала: «Может, тебя зовут Джузеппе?» «А вот и нет!» – ответил карлик, радостно потирая руки. «Тогда, наверное, Альфред?» – «И снова не угадала!» – «А может, Румпельштильцхен?» Карлик побледнел и как закричит: «Это тебе сам дьявол нашептал!» Ударил гром, дворец задрожал до самого основания, а карлик исчез и больше не появлялся.
Повисла пауза. Дети не прикасались к сладостям, как будто история отбила им аппетит.
– А как вы думаете, что Румпельштильцхен делал с детьми? – спросила Дина чуть дрожащим голосом.
– Наверное, ел, – предположила Лиля.
– Приводил в котельную, – сказала Тайна. – Что же еще?
Члены Полуночного клуба покидали собрание притихшие и задумчивые. Почувствовав спиной чей-то взгляд, Тайна оглянулась и увидела Рината. Он смотрел ей вслед, прислонившись к стене и прихлебывая остывший чай. Катя убирала посуду, Лена одну за другой задувала свечи, и комната все больше погружалась во мрак. Ринат чуть заметно кивнул, и Тайна, почувствовав, что так надо, кивнула в ответ. «Мне стоит поговорить с ним», – решила она по пути в спальню.
На завтрак была коричневая клейкая масса, которая с трудом отрывалась от черпаков и с чавкающим звуком шлепалась в подставленные миски. Заспанные дети медленно двигались вдоль прилавка. Лена приглядывала за процессом, сидя на подоконнике и болтая ногами. В отличие от остальных детдомовцев, она завтракала чипсами, доставая их из блестящего пакетика и по одному забрасывая себе в рот.
– Ненавижу овсянку, – сказал хмурый мальчик, стоявший позади Тайны, из чего она сделала вывод, что клейкая масса в закопченных кастрюлях – не что иное, как овсяная каша.
– Я бы тоже чипсов попробовала, – вздохнула какая-то девочка, косясь на Лену. – Люблю со вкусом сыра… а еще с крабом! Я точно не помню, но, кажется, раньше я часто ела чипсы…
– А ты пойди попроси у старосты, – посоветовал ей мальчик, ненавидевший овсянку. – Может, она тебе даст пакет облизать. Но и то вряд ли…