– Мое лицо, – сообразила она. – Я его до сих пор не видела.
Нелепая фигура напротив дернулась и согласно кивнула.
– Я же не кивала, – нахмурилась девушка.
Сухой удушающий запах появился неожиданно, словно кто-то взял стопку бумаг, хранившуюся на чердаке, и сдул ей в лицо скопившуюся за долгие годы пыль. Тайна не успела задержать дыхание, поперхнулась и вдруг обнаружила, что зеркала исчезли. Вместо них появились глубокие темные провалы, да и вся комната внезапно преобразилась. Потолок приподнялся, откуда-то возникла тяжелая бронзовая люстра и мраморные колонны. Тайна точно помнила, что в фанерном домике с вывеской «Комната смеха» ничего этого не было. Она принялась тереть глаза кулаками, но люстра и колонны никуда не делись, а вдобавок ко всему комната внезапно поменяла цвет. Присмотревшись, Тайна поняла, что по стенам течет темно-красная жидкость. Потеки наплывали один на другой, становясь темнее и гуще, словно на верхнем этаже прорвало бассейн с кровью. В ноздри ударил тяжелый медный запах. Тайна посмотрела вниз и обнаружила, что стоит по колено в теплой, словно только что выпущенной из чьих-то вен крови. Она переступила с ноги на ногу, и в кроссовках, ставших неожиданно тяжелыми, мерзко зачавкало. Девушка поняла, что если будет просто стоять на месте, то в конце концов утонет, захлебнется в чужой крови. Она окинула взглядом помещение в поисках двери или окна, но вокруг были только квадратные провалы, возникшие на месте зеркал. Еще недавно они пустовали, однако сейчас в глубине каждого кто-то стоял. Застывшие в разных позах фигуры казались плоскими силуэтами, вырезанными из черного картона. Из каждой ниши на Тайну равнодушно смотрели неживые, словно стеклянные глаза…
– Так ты все еще здесь?
Тайна повернулась на голос и увидела смотрителя комнаты смеха. Все вокруг выглядело как прежде, только по железной крыше домика барабанил дождь. Стены снова сделались серыми, кровь, заливавшая зал, исчезла, словно ее и не было.
– Да… а что?
– И ты никуда не выходила?
Тайна покачала головой.
– Я, конечно, понимаю, что моя «Комната смеха» – самый лучший аттракцион в этом парке, – произнес Арлекин, уперев руки в бока и подозрительно глядя на девушку. – Но я впервые вижу человека, которому было бы интересно два часа пялиться в кривые зеркала!
По ощущениям Тайны, странное видение продлилось считаные секунды. Но с чего бы Арлекину ее разыгрывать? Тайна не сомневалась, что время может сжиматься и растягиваться, хотя понятия не имела, откуда в ее пустой голове могли появиться такие сведения. Это было нечто естественное и само собой разумеющееся, как уверенность, что если прыгнешь с моста, то полетишь вниз, а не вверх. Впрочем, и это не всегда происходит именно так, подумала Тайна, хотя опять же не знала почему.
– Так что? – настаивал Арлекин.
– Мне было интересно, – заверила его Тайна. – Особенно когда по стенам потекла кровь. А сейчас я должна идти, извините.
Смотритель проводил ее удивленным взглядом.
Возле задней двери Тайна остановилась. Здесь, у самого выхода, висело обычное зеркало, и она с любопытством посмотрела на свое отражение. У незнакомой девушки, отразившейся в зеркале, были темно-каштановые волосы, заплетенные в косу, худое лицо и высокие скулы, на которых горели редкие веснушки. Зеленые глаза хранили немного сонное выражение, а во взгляде и движениях было что-то флегматично-ленивое. Тайна решила, что выглядит лет на шестнадцать-семнадцать, хотя точно знала: она появилась только вчера.
– Как, по-вашему, на кого я похожа? – обратилась она к Арлекину, но тот куда-то исчез.
Дождь радостно набросился на новую жертву. Тучи ползли низко и медленно, как серые неповоротливые дирижабли, скрывая дневной свет. Уличные фонари, работающие на фотоэлементах, зажглись раньше времени, но их болезненно-желтый свет не мог справиться с мглой, накрывшей парк. Зато небо то и дело вспыхивало, заливая парк жутковатым электрическим светом, и протяжно грохотал гром. Продавцы и балаганщики покинули аллею, и только Тайна шла вперед, надеясь поскорее отыскать выход. Идти под холодным дождем было неприятно, но она чувствовала, что должна двигаться вперед.